Товарищ Анна - [101]
Но теперь эта песня-воспоминание взволновала Анну по-иному: она почувствовала себя снова гордой, снова богатой тем тяготением к жизни, к людям, каким она владела только в дни ранней молодости.
29
После доклада Анны на совещании и подслушанного нечаянно её разговора с Ветлугиным Андрей несколько дней ходил как угорелый. Смутные сожаления давили его, и он был то груб и рассеян с людьми, то как будто стыдился смотреть на окружающих.
— А я так люблю тебя, что мне никого не стыдно, — с упрёком сказала ему Валентина при очередном свидании. — Всё равно, все ведь знают. Сколько людей приехало вместе с нами! Отчего же ты не стыдился на пароходе? — И снова ревность к Анне прорывалась в ней. Она была слишком непосредственна, чтобы скрывать свои чувства.
— Анна имеет больше прав сердиться... — начал было Андрей, но не досказал того, что, имея эти права, Анна отпускает его.
— Если ты признаешь её права, то зачем же ходишь на свидания с другой женщиной? — спросила Валентина более надменно, чем зло, задетая за живое.
Она совсем забыла, что до сближения с Андреем ничего не искала, кроме его любви. Теперь он нужен был ей весь, безраздельно. Задерживаясь в больнице после работы, она занималась для виду чтением книг в комнате отдыха — ждала условного звонка. Но так она волновалась, сгорая в ожидании, что и больные и обслуживающий персонал старались не смотреть на неё, а если кто взглядывал, то не вдруг отводил глаза: такой свет чувства пронизывал всё её лицо. Иногда это лицо, после долгого ожидания, хмурилось, бледнело, гневное страдание сказывалось на нём невольно сообщаясь сочувствием тому, кто наблюдал за его выражением.
— Ты пойми, как унизительно для меня жить так! — страстно говорила она Андрею, сидя возле него в лесном шалаше под навесом еловых ветвей. — То дождь, то тебе некогда, то семья тебя задерживает, а я всё одна и одна. Вот сегодня выходной. Я всё утро промоталась в больнице, потом няня Максимовна мне говорит, грубо так: «Идите уж домой — не майтесь. Ежели позвонит, я приду скажу». — Голос Валентины задрожал. — Ведь эта женщина осуждала меня, а даже и ей жалко меня стало!
— Не торопи меня... — сказал Андрей.
Валентина вдруг рассмеялась тем светлым смехом, каким смеялась она только в лучшие свои минуты.
— Хорошо, не буду торопить, пусть тебя зима поторопит. Не поджидать же мне тебя в двухметровом снегу!
30
Рано утром Маринка нечаянно звякнула решёткой своей кровати. Проснувшись от этого звука, Анна, ещё полусонная, увидела, как деловито выбиралась её дочь из кроватки, придерживая мешавшую ей рубашонку. В полутьме Маринка казалась особенно маленькой в своей длинной рубашонке, с растрёпанными белыми вихрами.
Она подошла к постели матери, постояла в нерешительности, потом осторожно приподняла край одеяла и смешно, как котёнок, полезла под него. Она сначала пригрела бочок, затем повернулась и обвила ручонкой шею Анны. Анна всё молчала, только губы её, не видимые Маринке, морщились в улыбке.
— А меня никто не любит, — как будто ни к кому не обращаясь, тихонько сказала Маринка.
Анна опять промолчала.
— А кушать мне не дают, — пропела Маринка уже громче и, отодвигаясь на подушке, засматривая в лицо матери, добавила: — Мы вчера не ужинали, наверно.
— А что, — смеясь, спросила Анна, — вы уже кушать захотели?
— Я не помню, когда мы ужинали...
— Понятно. Ты, правда, что-то похудела и горячая... Почему ты такая горячая? Наверно, опять босиком бегала? А доктор что сказал?
— Он сказал, чтобы я показала ему язык. Я показала. Это можно, раз он сам попросил.
— Ах ты, дипломат! — сказала Анна укоризненно и тут же вспомнила слова Ветлугина и то, что Маринка уже перестала мучить её разговорами об отце.
Она как будто поняла что-то и даже стесняется шалить, когда они изредка собираются в комнате все трое. Подумав об этом, Анна впервые почувствовала тягостное недоумение от того, что Андрей ещё медлил с уходом. В самом деле, почему он медлит, когда всё уже решено?
В конторе Анну ожидала обычная деловая горячка — разговоры по телефону, срочные бумаги, посетители сразу обрушились на неё и овладели ею. И она расцвела, разговаривая, распоряжаясь, всё и всех подгоняя. Это она, Анна, давала общий тон работе, зная силу и слабость каждого отдельного участка, и сегодня этот тон поднялся на небывалую высоту.
«Да, я, кажется, удержалась, — сказала она себе, когда выдалась свободная минутка. — Вот моя рука на телефоне, какая хорошая, сильная рука! Вот радиограммы об отпуске дополнительных средств, о представлении смет и проектов на Долгую гору. Как много денег получим мы теперь — и как быстро! Прежде всего нужно распорядиться об отправке полутора тысяч рабочих на Звёздный. Какая же я умница, если мне дано решить и этот вопрос и участь этих людей! За ними потянутся семьи. Целый городок опять строить надо. Нет, всё-таки счастливая ты, Анна Лаврентьева! И дети у тебя будут такие же. Милые мои ребятишки! — и она рассмеялась. — Вот как нахваливает себя солидный директор!»
Анна подняла смеющиеся глаза на вновь вошедших людей, и даже то, что среди них был Андрей Подосёнов, не омрачило её настроения: что же, теперь и он должен чувствовать себя счастливым! Эти люди внесли в кабинет ещё большее оживление, особенно когда новый управляющий нового «Звёздного» прииска сразу поставил вопрос об организации яслей.
Шестой, заключительный том Собрания сочинений А. Коптяевой включает роман «На Урале-реке», посвященный становлению Советской власти в Оренбуржье и борьбе с атаманом Дутовым, а также очерк «По следам Ермака» о тружениках Тюменского края.
«Иван Иванович» — первая книга трилогии о докторе Аржанове — посвящена деятельности хирурга-новатора на Севере в предвоенные годы.
ОБ АВТОРЕРоман «Дерзание» (1958 г.) Антонины Коптяевой завершает трилогию о докторе Аржанове, первые две части которой составили книги «Иван Иванович» (1949 г.) и «Дружба» (1954 г.). Перипетии жизни своего героя Коптяева изображает в исторически конкретной обстановке.Так, в романе «Иван Иванович» хирург Аржанов работает в глубинке, на северо-востоке страны, в крае, который еще в недалеком прошлом был глухим и диким. Помогает людям избавиться ст болезней, воодушевляя их своим трудом. Действие романа «Дружба» вводит читателя в драматическую обстановку Сталинградской битвы, участником которой является и доктор Аржанов, а в «Дерзании» Иван Иванович предстает перед нами в послевоенное время: он уже в Москве и один из первых дерзает проводить операции на сердце.Работа Ивана Ивановича, его одержимость делом, которому он служит, показана в естественных взаимосвязях с действиями, надеждами и устремлениями людей, среди которых он живет.
Роман «Дружба» рассказывает о героической работе советских хирургов в период Сталинградской битвы.
В четвертый том собрания сочинений А. Коптяевой включены роман «Дерзание», заключающий трилогию о докторе Аржанове, и книга очерков «Чистые реки», которую составили путевые заметки писательницы разных лет, ее раздумья о писательском труде, о своей жизни, о современности.
В первый том Собрания сочинений вошли романы: «Фарт» и «Товарищ Анна». Предваряет издание творческо-биографический очерк В. Полторацкого «Антонина Коптяева».Роман «Фарт» (1940 г.) посвящен становлению характера советского человека. Действие происходит в Сибири на золотых приисках в конце 30-х годов.В романе «Товарищ Анна» рассказывается о судьбе женщины-труженицы, человеке, который в деле, полезном обществу, находит силы, чтобы перенести личное горе. Отделить личное чувство, переживание Анны от гражданских, общественных интересов невозможно.
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.