Тотти. Император Рима - [7]

2 Слишком хорош

С самого юного возраста я забивал уйму мячей потому, что отправлял их более-менее туда, куда хотел, и потому, что делал это хитро: вратари были невысокими, зачастую им не удавалось достать до перекладины, не прыгая, нужно было лишь положить мяч точно под перекладину – и дело в шляпе.

В «Фортитудо» я играл два года и учился основам, или, правильнее сказать, начинал совершенствовать то, что и так было у меня внутри. Использование тела, например: в зависимости от того, что я делал с мячом – бежал, пасовал, бил, – тело должно было сопровождать, обеспечивать, направлять. Мне было достаточно послушать объяснение один раз, чтобы потом хорошо выполнить упражнение, и с самого первого дня преподаватели были поражены тем, с какой легкостью я контролировал мяч. Говорили, что это обеспечивало мне большее спокойствие при выборе верного решения; на языке современного футбола это звучало бы как «выигрывать время». Секрет настолько древний, что не устаю советовать использовать его, хотя, боюсь, он исчез из сегодняшних футбольных школ: стена. Стена – это самый лучший партнер, которого только можно найти: если ты ему отдаешь хорошо, он и вернет тебе хорошо, но если отдашь ему плохо, он и вернет тебе плохо. Талант и много работы у стены с детства, во дворе школы «Манцони», научили меня контролю мяча. А контроль мяча – это пропуск в настоящий футбол.

Армандо Трилло, технический директор «Фортитудо», однажды позвал меня подписать анкету для подтверждения членства в клубе. Вернувшись домой, я рассказал об этом маме.

– Что ты подписываешь? – И мама в тревоге порвала бумагу. – Тебе всего шесть лет!

На самом деле бояться было нечего, подпись, ясно, никакой законной силы не имела, это всего лишь процедура, эмоционально вовлекающая детей в клуб, в котором они растут. Но синьор Трилло не желал оставить меня в покое, и когда мама пришла к нему с протестами, он сказал ей тихим, конспиративным голосом:

– Синьора Тотти, в вашем сыне есть что-то особенное. Когда он играет в футбол, он не мальчишка, как все остальные, он не просто лучше, чем остальные. Он – что-то другое.

Он посоветовал перевести меня в клуб, который ориентирован на более широкие соревнования, «Фортитудо» играл только в пределах квартала.

Возможность для этого наступила, когда «СМИТ» (это сокращение от Санта-Мария-ин-Трастевере) организовал просмотр для ребят моего возраста. Это был октябрь 1985 года, мне только что исполнилось девять лет – и, значит, я перешел во вторую возрастную группу, и нас с Анджело пригласили на просмотр (он тоже все еще играл в «Фортитудо»). В первом тайме мы сидели на скамейке, и я спрашивал себя: «Зачем мы здесь?» После перерыва нас выпустили на поле, я тут же начал выкидывать номера, отдавая себе отчет, что время у меня ограничено. Анджело, игравший центрфорварда, тоже был неплох. После игры ответственный за просмотр подбежал к нам. У него было лицо ребенка, который под елкой обнаружил подарок, о котором мечтал.

– Мы вас берем! Обоих!

Мой восторг бил фонтаном до небес, у Анджело энтузиазма было меньше. Мы пошли в душ, и я заметил, что шкафчики и вешалки железные, а не деревянные, как в «Фортитудо»; я искал доводы, которые могли бы убедить Анджело согласиться, но в итоге он отказался. «СМИТ» тренировался на полях, которые расположены на улице Сан-Тарчизио и около моста Маркони, действительно далеко от нашего дома, но мне было достаточно этого просмотра, чтобы понять, что для меня это шаг вперед. Если Анджело не согласится, я должен буду расстаться с ним. Только в смысле команды, конечно, в остальном мы всегда будем рядом, но это важно отметить: зов, которым футбол обратился ко мне, впервые оказался сильнее даже тормоза моей застенчивости. Нахальная ряха Анджело, с которым мы не разлучались, придавала мне уверенности, но открытый путь для моей страсти к футболу оказался важнее. В девять лет я, еще будучи ребенком, впервые понял, что идея стать серьезным футболистом может реализоваться. Или, по крайней мере, понял, что это во многом зависит от меня.

За «СМИТ» я играл меньше года, но это был ценный опыт для меня, потому что здесь я узнал, что такое боевой дух. Я помню все. Первый матч против «Спес Оми», 0:0. Первую победу против «Тре Фонтане». Первый гол, в ворота «Ина Каза», под проливным дождем – удар моего одноклубника Скано отразил голкипер, но на добивании проворнее всех оказался я. Первые знаки уважения от соперников, после гола в ворота «Аджип Петроли» – троих защитников, которых я обвел, и вратаря, мимо которого я пробросил мяч. Проще говоря, рост был быстрым и бурным. И имя появилось на слуху.

В тот год я впервые приехал в Тригорию, и мальчишку-«романисту» база «желто-красных» очень впечатлила: «СМИТ» пригласили на турнир «Прими Кальчи», мы победили в двух играх и уступили в финале, но главное, что мне удалось воспользоваться возможностью обследовать каждый уголок, доступный для гостей спортивного центра. Еще один турнир, который стоит упомянуть, состоялся в Маккарезе, пригороде Рима; мы его выиграли, а меня признали лучшим. Это было последним моим достижением в «СМИТ», поскольку я одной ногой уже был в «Лодиджани», но помню празднование с нашим тренером, Карло Бариджелли, который был еще и другом моего папы. Именно он был тем, кто организовал тот просмотр.