Тотем Козерога - [65]

– Бес, что за отдых? – раздался за спиной угрюмый голос Коли Дубова.

– Отвали! – проворчал я, раздраженный грубым вторжением в личное пространство. Голос развеял зыбкое чувство магических потоков. – Не всегда ж вкалывать.

– Тяжело в ученье, легко в бою, – фыркнул Дубов. – Чем недоволен? Тебя учат, кормят, холят и лелеют. Где благодарность?

На плечо легла тяжелая ладонь. Я не удержался и развернулся. Потерял равновесие и сбил ногой кружку. Поморщился, посмотрел на красное лицо спецназовца. Тяжелая квадратная челюсть гордо выпячена, во взгляде злость и желание подраться. Странно, но сегодня Коля выглядел слегка уставшим и болезненным. На лбу прорезались глубокие морщины, щеки исхудали. Глаза слезящиеся, покрасневшие, в сетке лопнувших капилляров… Простудился что ли?

За три дня мне так и не удалось завязать дружеских отношений ни с одним из «храмовцев». Бойцы сторонились, поглядывали с опаской. Ученые рассматривали как интересный предмет для опытов и тестов. Даже ведьмак держал дистанцию, обливал холодным презрением и равнодушием. А вот Дубов не простил разбитых очков и лишения премии. При любом удобном случае задирал, пытался вывести из себя. Каждое слово сочилось едкой злостью и ненавистью. В движениях и взгляде читалось страстное желание набить морду «дохлому интелю».

– Спасибо, Коля! – съязвил я и отвесил шутовской поклон. – Без тебя и дня бы не прожил, умер в страшных муках…

Я окинул равнодушным взглядом недруга, приподнял бровь. Всем видом постарался выразить, что мне плевать на него с высокой колокольни.

Боец сжал пудовые кулаки. Глянул исподлобья и скрипнул зубами. «Фиг ты меня тронешь! – сказал я мысленно. – Потом не то, что премию снимут, года два проведешь на сухарях и воде». Дубов вздрогнул, будто услышал мысли. Кривовато ухмыльнулся. Протянул руку и начал вдумчиво вертеть пуговицу на моей рубашке.

– Отойдем?

Все-таки решился, – понял я. – Если откажусь, то рано или поздно найдет повод. Осмеет перед товарищами, выставит трусом. И тогда установить более-менее дружеский контакт не получится. В общем-то, не сильно и хочется вливаться в коллектив. Зачем, если задерживаться надолго не собираюсь? Но психология и здравый смысл учит искать выгоду везде…

Я еще раз посмотрел на солдата, оценил ширину плеч, толщину мускулов. Не Ярополк, конечно… Тот худой и поджарый как волк, быстрый и ловкий. Драться с ведьмаком я бы остерегся. Но и Коля не лыком шит. Сильный и выносливый, опытный боец. Того и гляди сломает хребет, а потом скажет, что так и было.

– Мужской разговор? – уточнил я. Глубоко вздохнул, нагнетая в кровь кислород. Черт с ним! Устроим мордобой. Но валяться в грязи, дабы потешить самолюбие Коли, не собираюсь.

Дубов кивнул, уставился на меня немигающим взглядом. Попытался найти следы страха и неуверенности. Но я не доставил подобного удовольствия, придал лицу сонное выражение.

– Пойдем на склад! – сказал боец. – Там никто не помешает.

– Давай, – кивнул я. – Только быстрее, а то Камышев хватится. У меня по расписанию еще одно занятие.

– Пропустишь, – хмыкнул Дубов и зловеще ухмыльнулся. – По техническим причинам. Как раз отдохнешь, в санчасти поваляешься…

Коля поманил рукой и спрыгнул с крыльца. Почти сразу растворился в тумане. Я осторожно пошел следом. До склада метров пятьдесят по прямой, не заблужусь.

На ходу огляделся и принюхался. Меня не оставляло тревожное предчувствие. Отовсюду чудились приглушенные голоса, в тумане метались прозрачные тени. И запах… Сырость, разложение и гниль, еще нечто весьма неприятное.

У самого входа в склад я остановился, повертелся на месте. Показалось, будто клочья тумана складываются в огромные лица, жуткие зубастые хари. На самой границе зрения чудилось движение. Я вошел в транс. На долю секунды цвета померкли, исказились. Трава стала черной, дома и деревья серыми и бесцветными. Небо неожиданно покраснело, будто попал в Ад. Туман же выглядел как черные клубы дыма и пыли, удушливых зловонных миазмов… Повсюду: у стен зданий, на пустыре и забора плавали бесформенные клубы тьмы. Я почувствовал жуткий холод, уши терзало змеиное шипение, призрачные голоса. В мозг ворвались сотни картинок-образов. Угрожающие, наполненные ненавистью ко всему живому.

Ощущение быстро схлынуло. Я покачнулся и тряхнул головой, отгоняя чуждые образы. Мир тот же: густой туман, сырость и стук капель по асфальту, журчание ручейков. Но теперь все явственней чуял запах разложения.

Что-то не так, – промелькнуло в голове. – Если не списывать на галлюцинации, то с реальностью творится непонятное и угрожающее. А я не могу понять что. Как же не хватает знаний! Три дня прошли плодотворно, но этого мало. Мне бы месяца три, а лучше полгода. И не Камышева в учителя, а кого-то более компетентного. Егор Юрьевич молодец, не спорю. Но он теоретик, имеет лишь приблизительное представление о магии. Обучение в его исполнении больше похоже на блуждание в потемках… Не подходит такая техника, значит попробуем другую, третью, десятую… пока не получится.

– Ну? Где тебя черти носят? – рыкнул Дубов из темноты помещения. – Или раздумал говорить… ха-ха… по-мужски?