Тотальность иллюзии - [48]

Шрифт
Интервал

Я не собираюсь здесь снова повторять то, что уже было сказано, но укажу на несколько основополагающих фактов. Первый состоит в том, что мы все одинаковы. Конечно, мы можем отличаться по цвету кожи, но растительности на нашем теле, полом, возрастом, ростом, весом и т.д. Но в плане именно социального устройства это имеет маленькое, хотя и не совсем ничтожное значение. И данную мысль мне придётся объяснить подробнее.

В большинстве культур мира различия между людьми занимают, как известно, очень существенное место. Дихотомия между «нами» и «ими» нередко лежит в основе самоидентификации всех участников данного коллектива. «Свои» и «чужие» – две категории, без которых мало кто способен обойтись. И, естественно, они рассматриваются не только в области привитых, но и наследственных черт. Поэтому внешняя граница обязательно присутствует. В последнее время стало моветоном говорить в оценочных категориях о подобных вещах, но я думаю о них, как о никаких. Они просто есть – и не более того. Важно лишь то, что такие деления вообще имеются. Человек – это такое существо, которое в состоянии замечать и, соответственно, придавать значение крайне тонким оттенкам и отклонениям. Скажем, мужчины хорошо разбираются в машинах не потому, что те настолько непохожи друг на друга, что это сделать несложно, а потому, что их обучили. Также как женщины лучше ориентируются, например, в фасонах одежды. Что из этого хорошо, а что плохо? Ответ банален – ничего. Просто одних направили в одну сферу, а вторых – в другую. Вот и всё. По сути своей – случайность, хотя и крайне закономерная.

Но именно тут и кроется то важное, на что я хотел обратить ваше внимание. Сама наша способность к дифференциации универсальна. Все общества и их подгруппы создают свои шкалы различий. В современном мире они располагаются в одних областях, тогда как в прошлом они находили себе приют в других. Однако это обстоятельство ничего не меняет, но, напротив, подкрепляет общее положение. В действительности разницы нет, и она видна потому, что её нарисовали или, что точнее, её выделили. Аксиологический подход к реальности существует вследствие именно общей природы человека, как одного из вида животных.

Однако помимо универсальной способности к дифференциации мы также представляем собой социальные существа. Поэтому второй факт состоит в том, что человек нуждается в компании таких же, как он. И это связано не только с тем, что в противном случае окажется невозможным само становление в качестве именно человека, но также и с тем, что даже во взрослом состоянии мы хотим, чтобы рядом с нами кто-то был, причём не просто кто-то, но другие люди. Известно, например, что в отсутствии общения мы сходим с ума, придумывая себе несуществующих собеседников. Т.е. эта наша потребность врожденна нам, а слова вроде «одиночка», «асоциальный», «некультурный» – это всего лишь маркеры того, как мы относимся к некоторым особенностям индивидов, по видимости, не соблюдающих некоторые правила.

Объединение в группы составляет собой основу общества как такового, и очень кстати, что человек социален не потому, что его таким делают, а потому, что он изначально таков. В другом месте я говорю об этом, используя термин «смысл». Мне не хватит места, чтобы подробно описать его суть, но, тем не менее, стоит сказать о том, что этих смыслов имеется определённое количество и что сама их конфигурация, обычно обозначаемая словом «культура» – это и есть влияние со стороны других. Однако сам материал предоставлен социуму в готовом виде. Как бы то ни было, но важно следующее. По видимости различия между культурами не настолько велики, как нам это представляется. Всякий коллектив сталкивается с совершенно конкретным сырьём, который способен сорганизоваться не любыми, но чётко очерченными способами. В зависимости от других факторов у нас и получается какой-то результат.

И третий факт. Однажды я был поражён тому, что мы, как правило, неверно полагаем, будто бы возможно нечто искусственное. Я смотрю на свой сотовый телефон и вижу нечто, что не встречается в природе. Но так ли это? И металлы, и пластик, и другие полезные ископаемые, из которых он изготовлен, присутствуют в природе. Их всего лишь откопали, переделали, но они же уже существовали. Разумеется, моя Нокиа дисгармонирует с тем, что я бы обнаружил, скажем, в лесу, но не является ли подобный взгляд выражением, в том числе, и моей привычки к той же дифференциации, результатом моего обучения? Ведь это только категории. По крайней мере пока, мы используем то, что есть на этой планете. Почему я завёл об этом речь?

Нередко можно услышать о том, что человек-де не вписывается в природу, но каким-либо образом противостоит ей. Масла в огонь подливают и разговоры о глобальном потеплении и о прочих экологических проблемах. Но разве не представляем ли мы собой такую же живую ткань, что и другие животные? Разве мы питаемся как-то иначе или перемещаемся по земле способами надуманными и неестественными? Разве мы не похожи на братьев наших меньших? Тысячелетия эволюции на самом деле мало что изменили в нас, если вообще хоть что-либо трансформировали. Мы до сих пор являемся голыми приматами с замашками плотоядных, и на это нечего возразить.


Рекомендуем почитать
Анархистский ответ на «Анархистский ответ преступности»

В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.


Недолговечная вечность: философия долголетия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Minima philologica. 95 тезисов о филологии; За филологию

Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.


Высочайшая бедность. Монашеские правила и форма жизни

Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Полное собрание сочинений. Том 45. Март 1922 ~ март 1923

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.