Тотальная угроза - [26]

Тряпка экрана совершенно не скрывала то, что находилось за ним, лишь укутывала картину легкой призрачной дымкой.

Тысячи мертвяков смотрели на него пустыми глазницами. Целый зал.

Десантники стояли на самом верху, не решаясь спуститься в заполненный смертью по самые края амфитеатр.

— На стене свежая кровь, — заметил сержант.

— Значит, он скоро сдохнет, — вторил ему голос капитана. — Ну-ка, дай автомат.

Он дал длинную очередь. Пули полетели в зрительный зал, наугад находя цели. Нарядно одетые мертвяки встретили их полным безмолвием.

— Пойдемте отсюда, на хер! — произнес дрогнувшим голосом капитан, которого тоже проняло.

Дверь со скрежетом закрылась, и загремел засов.

Картазаев остался один.

Поначалу ничего не нарушало тишину, потом со стороны улицы раздались негромкие шаркающие шаги. Кто-то нерешительно тронул ручку двери.

Звякнула откидываемая внешняя щеколда, и дверь медленно приоткрылась, впуская в зал немного сумрачного света. Вечерело, и если в зале стало светлее, то ненамного.

На пороге стоял "крот".

Картазаев смотрел на него во все глаза. Это был первый зараженный, которого он видел воочию. В пылу боя ему так и не удалось ничего рассмотреть конкретно, единственно, что он понял, что на них напали "кроты". Откровенно говоря, узнав из результатов аэрофотосъемки о движущихся точках, он сразу подумал о "кротах". Кто, кроме них, еще бы мог передвигаться в мертвом городе?

На вид "кроту" было около тридцати. Крупный мужчина в когда-то нарядном, а сейчас донельзя измаранном и во многих местах порванном костюме. Лицо его имело землисто-серый цвет. Глаза плотно закрыты.

Постояв на пороге, "крот" шагнул внутрь и пошел по лестнице наверх. Движения его были неуверенные и резкие одновременно. Он все время натыкался на препятствия и шарил по сторонам руками.

Тем временем, на пороге возник еще один "крот" и, не задерживаясь, последовал за первым. Потом еще и еще.

Они шли по лестнице цепочкой, которую ни у кого не повернулся бы язык назвать живой. Мужчины, женщины, старики. В лохмотьях вместо одежд, с закрытыми глазами.

У Картазаева возникло чувство, что он смотрит сюрреалистический фильм, потому что все они проходили мимо него на экране, и он был единственным зрителем.

"Кроты" достигли двери в холл и теперь пытались ее открыть. Число их достигло нескольких десятков, они роились около двери, создавая сутолоку и неловко толкаясь. Дверь, закрытая десантниками на засов, не поддавалась.

Поняв тщетность своих потуг, "кроты" прекратили попытки. Причем, проделали это одновременно, словно по команде. Движения их были синхронны и механистичны.

Постояв пару минут, они развернулись и стали спускаться, подталкивая друг друга и натыкаясь на кресла.

"Кроты" тесной группой выдавились на улицу и сразу исчезли из поля зрения. Картазаеву необходимо было посмотреть, что они предпримут дальше, но чутье говорило ему, что торопиться не надо.

И предчувствие в очередной раз не обмануло его. Один из зараженных вернулся.

Длинный словно жердь мужчина остановился в дверном проеме и настороженно повел лицом из стороны в сторону. Хоть глаза его и оставались закрытыми, у Картазаева создалось ощущение, что "крот" просвечивает зал точно рентгеном.

Когда взор невидящих глаз остановился на экране, Картазаев почувствовал себя голым. Захотелось немедленно покинуть свое убежище и оторваться от "кротов", что в принципе, учитывая скорость передвижения последних, было вполне допустимым. Но инстинкт нашептывал ему "Замри!".

Неизвестно чем бы закончилось возникшее противостояние, если бы с улицы не донесся шум. Зазвенело разбитое стекло, ударили выстрелы.

"Крот" повернулся и исчез за углом. Выстрелы не стихали некоторое время, весьма непродолжительное. Потом наступила тишина.

Следующие звуки донеслись уже из холла второго этажа. Опять послышалось несколько выстрелов, очередь из автомата. Потом все разом стихло, и на душе сделалось тоскливо.

Внезапно тишину прорезал громкий, полный ужаса вопль, оборвавшийся на высокой ноте.

В дверь с той стороны с силой двинули чем-то тяжелым, заставившим ее затрещать по всем швам. Приглядевшись, Картазаев увидел пробившее насквозь толстое дерево и выступающее на полметра острие лома. С него свешивались лохмотья, а потом побежала кровь.

Наступившая на этот раз тишина не нарушалась уже ничем.

Картазаев решился покинуть свое укрытие только ночью. Хоть для "кротов" освещенность не имела никакого значения, по данным разведки активность зараженных в это время резко снижалась, и в городе практически не происходило никаких перемещений.

Картазаев выбрался в зал и далее на улицу, озаряемую крупной, похожей на прожектор, луной. И остановился пораженный. Во многих окнах горел свет, и на мгновение ему показалось, что город живой.

Лишь потом он понял, что свет горел все время, и днем и ночью, зараженные и умирающие жители не успели его выключить.

Оглядевшись и не увидев ничего подозрительного, Картазаев двинулся в сторону двери в кинотеатр.

Под ногами захрустело битое стекло. Все витрины были разнесены вдребезги.

Людей не было видно, наверное, "кроты" утащили их с собой. Поднявшись наверх, Картазаев увидел того, кого убили на втором этаже. Сержант Васильев висел на пронзившем его насквозь ломе.