Тот самый - [27]

Взрослея, мы проводили меньше времени вместе. Алиса иногда задерживалась после школы или уходила гулять одна: по крайней мере, я считал, что она часами бродила по городу в одиночестве. Я никогда не задумывался, как Алиса коротала время. Иногда у Алисы появлялись знакомые, но они не оставались в ее жизни надолго. Может быть, один из таких знакомых и стал объектом прошлой влюбленности Алисы. Я не хотел, чтобы она повторяла судьбу нашей матери, вручая свое сердце и тело всем без разбору.

– Они сами подают сигналы: взглядами, жестами, улыбками.

– А если сигналы противоречивы? К примеру, наша мама не поддается никаким расшифровкам.

– Тогда спрашиваю напрямую, – ответила Алиса, подставляя вытянутую руку под капли дождя. Ливень превратился в морось.

«Нравлюсь ли я тебе или ты дружелюбна со всеми?» – Я бросил взгляд на спину Жеки. Тонкая ткань прилипла к талии, повторяя изгибы.

Нравилась ли она мне? Или мне нравились все, кто проявлял ко мне внимание?

– Как понять, что человек тебе нравится?

– Эй, не хотите поплавать? – донесся до нас голос Кира. – Одному скучно! Поверьте, ночью купаться гораздо круче, чем днем.

Возможно, Кир был прав. Он выглядел белым светящимся пятном на фоне черной воды. Звездное небо отражалось в пруду, но казалось более мягким и расплывчатым. Складывалось впечатление, будто Кир плавал среди россыпи мерцающих звезд, а небесная пыль оседала на его коже перламутровым свечением. Он рассекал небо руками и нырял в его глубину, оставляя после себя дрожащие круги.

– Нет уж, спасибо! – ответила Алиса, задерживаясь заинтересованным взглядом на широких плечах Кира. Она не сразу посмотрела на меня, и я коснулся пальцами ее запястья, отвлекая от Кира. – Это нельзя понять… У тебя появится желание проводить с человеком как можно больше времени, обнимать его, целовать, да просто касаться. А главное, ты захочешь, чтобы этот человек чувствовал то же самое и к тебе. Иначе будешь все время раздражаться и грустить.

– У тебя такое уже было?

– Было.

Алиса грустно кивнула и поднялась с земли. Несколько травинок прилипли к подолу платья, создавая узоры на светло-розовой ткани. Наброшенная на плечи черная широкая олимпийка совсем не сочеталась с розовым платьем. Любопытство шло впереди меня: я хотел узнать, тогда ли у Алисы все случилось, но не решался задать вопрос, который казался мне ужасно личным. Я подался вперед, слегка щурясь от капель дождя, и прикусил губу.

– Да. Это было не взаимно, – ответила Алиса на немой вопрос и побежала к Жеке, а я, окруженный сотней вопросов, остался.

На мгновение я испытал ревность с примесью злости: мне казалось, что Алиса всегда была неотъемлемой частью моего закрытого мира. Мы словно сиамские близнецы – если нас разделить, скорее всего, погибнем. Сейчас я понимал абсурдность своих мыслей. Я не хотел замечать попытки Алисы сбежать от одиночества дома на Черепаховой горе. Алиса всегда стремилась в мир. Алиса общалась, тайком заводила мимолетных друзей, чтобы я не ощущал себя одиноким, и, быть может, даже серьезно влюблялась. Она, в отличие от меня, жила.

Темные тучи рассеивались, и звезды становились ярче. Они озаряли пруд мертвым светом, рассыпая по прозрачной глади белые блики.

Жека и Алиса, обе перепачканные в песке, строили замок, который все время распадался. Этому способствовал Кир. Он ерошил потемневшие от воды волосы, запуская пальцы в выгоревшие пряди на затылке, и старался осторожно наступать ногой на стену песчаного замка, пока Алиса или Жека отвлекались. Когда пакость не оставалась незамеченной, в Кира летела горсть мокрого песка.

Меня немного клонило в сон: по ночам я привык спать, а не гулять под дождем, и это накладывало отпечаток на мое состояние. Я прижался спиной к мшистому стволу дерева, чувствуя через мокрую рубашку выпуклую кору.

– Привет.

Кир сел рядом. Он тряхнул головой, и несколько крупных капель попало мне на лицо. Я оттер щеку рукавом рубашки и зябко поежился.

– Привет, – ответил я, слегка улыбаясь. – Ты слишком мокрый. – Я предупреждающе выставил ладонь, и Кир улыбнулся.

– Если тебе интересно, под дождем это происходит со всеми людьми.

– Неужели?

Кир приподнял брови и быстро закивал. Песчинки прилипли к загорелой коже.

«У тебя появится желание проводить как можно больше времени с человеком», – в голове звучал голос Алисы. Я перевел задумчивый взгляд на Жеку. Она что-то рассказывала Алисе, жестикулируя: плавно опускала и поднимала руки, разрезая тонкими пальцами густой воздух. В темноте блестело несколько серебряных колец на фалангах. Гипс нисколько не сковывал ее движения. Жека забрала у Алисы черную олимпийку и теперь прикрывала ею сломанную руку.

– У тебя песок на щеке, – сказал я, прерывая молчание. – Выглядишь как… – Я замолчал и взмахнул рукой, перебирая пальцами. – Как будто умер и воскрес. Нет… Как будто восстал из могилы и забыл заглянуть в душ.

– Трупом меня еще никто не называл, спасибо. – Кир закивал, и несколько капель снова попало на меня.

«Ты захочешь, чтобы этот человек чувствовал то же самое и к тебе».

Я перевел взгляд с Жеки на Кира. Он вел ладонью по скуле, оставляя на коже невидимые линии. Расширившиеся из-за нехватки света зрачки практически вытеснили светло-голубую радужку. От переносицы по прямому носу катилась дождевая капля, но Кир будто не чувствовал ее.