Тот самый - [11]

Шрифт
Интервал

– Все еще не зажило? – Пытливый взгляд сместился на коленку. Я неловко погладил пальцами подзажившую корку. Это было личным воспоминанием, не предназначенным для глаз чужаков.

– Все еще, – лаконично ответил я.

Кир взял книгу и провел ладонью по гладкой обложке, задевая пальцами растрепавшийся корешок. Я проследил за движением его пальцев.

– Странно. Обычно такие раны заживают быстро.

– Не быстрее, чем сходит зеленка.

Я посмотрел на волосы Кира: изумрудный тон на светлых прядях почти не было видно. Кир заметил мой взгляд.

– Знал бы ты, чего мне стоило отмыть волосы от зеленки. Кстати, а где Алиса? Хочу с ней поздороваться.

– Дома.

– Вот как. Я думал, вы вместе гуляете.

Я внимательно огляделся по сторонам и произнес с разочарованным вздохом:

– Кажется, ее здесь нет. Если мы живем в одном доме, это не значит, что мы везде ходим вместе. – Я даже порадовался, что Алисы здесь не было. Слишком хорошо зная ее, я не мог позволить ей натворить глупостей. Может быть, во мне говорила ревность, которую я маскировал неуклюжей заботой. – Что ты тут делаешь? – Я постарался задать вопрос без обвиняющего тона.

Мысленно выругав себя, я сорвал травинку и растер ее между пальцев. С таким подходом невозможно отыскать друзей, но слова срывались с губ раньше, чем я успевал подумать. Я привык защищаться от мира и от людей в нем, даже если они ни в чем не виноваты.

– Это общественный парк. Гуляю вообще-то.

– Тогда приятной прогулки, Кир.

После того человека, который должен был стать мне отцом, после наших родных пап, так и не появившихся в жизни, после всех глупых школьных насмешек, после ругани мамы я понял, как опасно пускать кого-то в наш мир. Мир, как мне казалось, делился на две параллельные реальности, которые по большей части не пересекались, – наша семья и другие люди. Я хотел подружиться с Киром. Я боялся подружиться с Киром. Страх и желание плотно переплелись друг с другом и стали неразличимы. Я не понимал, что мне делать. Улыбнуться или уйти? Уйти или улыбнуться…

Я с сомнением отвернулся.

Мне повезло, потому что вернулся пес. Я потрепал его по холке, и тот завалился рядом со мной. Я не смотрел на Кира, но все еще чувствовал чужое присутствие и слышал ментоловое дыхание. Мы молчали, и молчание давило как камень, повязанный на шею.

– Хороший мальчик. – Я коснулся пальцем влажного носа, и пес облизал мне ладонь.

– Догадайся, что со мной случилась беда, – донесся до меня тихий голос Кира. – Приди, приди, приди…

Я повернул голову и удивленно уставился на него. Серьезно посмотрев на меня, он прикусил губу и засмеялся.

– Видел бы ты свое лицо! Так ты еще не дошел до этого момента? – Он вернул мне книгу. – Двойка. Читай внимательнее.

– Иди в задницу.

Мне хотелось испытать терпение Кира на прочность. Узнать границы дозволенного. Я гадал, насколько далеко могло увести любопытство, но, вместо того чтобы продолжить, быстро сунул книгу и бутылку воды в рюкзак. В боковом кармане лежали блокнот и несколько черных ручек. На ребре ладони я заметил темные пятна от пасты.

– Себа! Себа! Пора домой…

Пес, гавкнув, скрылся в кустах, явно не намереваясь заканчивать прогулку.

– Смотрю на вас и думаю: все-таки ты выгуливаешь пса или он тебя?

Алиса обязательно съязвила бы в ответ. Но я не был Алисой и ответил только недружелюбным взглядом. Кир встал и стряхнул с джинсов невидимую пыль. Он жевал зеленую травинку, а над верхней губой проступило несколько капель пота. Полуденное солнце раскалялось, мерцая на ветках деревьев неестественно белым светом. Полосатая футболка Кира с мятым воротничком пахла свежим кондиционером.

Пес все еще не отзывался на мои просьбы вернуться.

– Сейчас придет Же. Можешь позвать Алису, и мы покажем вам по-настоящему классное место. Я же обещал, помнишь? Здесь довольно скучно. Особенно в такую жару…

Внутреннее чутье наперебой с голосом разума подсказывали мне, что не стоит соглашаться на это предложение. Любопытство, заглушившее голоса, одержало победу еще до того, как я озвучил ответ. Где-то в подсознании я понимал, что поступаю неправильно, но именно это и подталкивало согласиться. Нарушить запрет – вот чего мне хотелось на самом деле. Сломать установленные правила. Это было маленькое приключение и повод растормошить Алису. Она не простила бы меня, узнав, что мы пропустили приключение.

Я мог позвонить Алисе и позвать ее сюда, но я хотел увидеть сестру лично. К тому же мне нужно было вернуть Себастьяна соседке.

– Ладно, – коротко ответил я, хотя Кир наверняка догадался о моем согласии до того, как я сказал об этом. – Встретимся через полчаса на этом месте. – Я чувствовал себя как минимум шпионом на тайном задании.

– Можно просто позвонить. – Он похлопал себя по карманам в поисках телефона.

«Хотел ли он узнать номер Алисы?» – мысленно задался я важным вопросом и перекинул лямку рюкзака через плечо.

– Нет, – жестко отрезал я. – Мне нужно отвести Себу.

Эта отговорка казалась мне убедительной. Я дал себе возможность отступить. Я мог отвести пса, вернуться домой и ни словом не обмолвиться о случившейся встрече. В ту секунду, когда я бежал из парка, надо мной уже властвовали новые ощущения, и я не собирался отступать. Я, как муха, всю свою бессмысленную жизнь искал собственную паутину и наконец нашел ее.


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.