Тот момент - [56]

На мгновение я зависаю. Я ведь тоже пугаюсь, расстраиваюсь и теряюсь.

Интересно, не болею ли я шизофренией, а папа просто еще не узнал об этом. Может, меня ни разу на нее не проверяли.

— Это, должно быть, очень тяжело для вас, Каз, — говорит папа.

— Барахтаемся как можем. Все было в порядке, пока министерство труда не сочло его годным для работы. В первый же день брата забрала бригада.

Я не знаю, что за бригада, но звучит не очень хорошо. Я бы не хотел, чтобы кто-то пытался меня забрать.

— Это ужасно, — ахает папа. — Вы обжаловали это решение?

— Ага. Они пересмотрели и оставили в силе первоначальное, но в следующем месяце у меня слушание дела в суде. Понятия не имею, что им сказать. Там будут сплошные юристы, а я ничего не знаю.

— Что ж, я был бы очень рад помочь вашему брату, если позволите.

— Но ты помогаешь только тем, кто переезжает, — отмечаю я.

Папа смотрит на меня — кажется, слегка рассерженно.

— Я все еще адвокат, Финн. Я решал подобные дела много лет назад.

— Правда? А почему перестал?

Папа качает головой.

— Потому что мне потребовалось больше денег, когда мама сидела дома с тобой, а за подготовку документов для продажи недвижимости платят лучше.

— Ой. — Он упомянул маму.

— Спасибо, Мартин, — говорит Каз. — Только ваши услуги мне не по карману.

— Не глупите, — отрезает папа. — Я ведь по дружбе. Вы так много сделали для Финна. Это меньшее, чем я могу отплатить.

— Если вы уверены, — говорит Каз, и ее лицо светлеет.

— Совершенно, — заверяет папа. — Когда слушание?

— Семнадцатого сентября.

— Хорошо. Я займу этот день. И если в следующую субботу вы передадите мне все документы, какие есть, я начну их за вас разбирать.

— Спасибо, — отвечает Каз.

Она так рада, что папа помогает нашему Терри. Я тоже рад. Понятия не имел, что и от папы может быть польза.

— Могу я встретить нашего Терри, когда он вернется домой? — спрашиваю я.

— Конечно, можешь, — с улыбкой говорит Каз. — Я думаю, вы двое поладите. А теперь поможешь мне вынести эти растения в сад до того, как будет готов чай?

Я киваю и следую за Каз на улицу, все еще гадая, не болею ли я шизофренией.

После. 10. Каз

Я жду Мартина в холле общежития. Лучше бы я им не говорила. Они понятия не имеют, как я живу. Финн, наверное, даже не подозревает о существовании подобных мест. Меня беспокоит, вдруг он решит, что я поселилась здесь по собственному желанию. Что я обманываю государство, пока он платит налоги. Ненавижу, когда кто-то думает, будто я живу за чужой счет.

В дверь стучат. Я вижу за ней две тени — длинную и короткую. Интересно, станет ли когда-нибудь Финн таким же высоким, как Мартин. Я помню, как Терри подскочил, когда ему исполнилось тринадцать.

Вытянулся, как чертов бобовый стебель, и каждые пять минут говорил, что хочет есть.

Я открываю дверь. Мартин улыбается мне.

— Привет, Каз. Мне удалось припарковаться почти на улице, так что мы сможем загрузиться легко и быстро.

Они входят. Финн видит чемодан и сумки, которые я сложила у подножия лестницы, затем серьезно смотрит на меня.

— Это все, что у вас есть? — спрашивает он.

— Ага, — говорю я. — Возможно, немного за пятьдесят девять-то лет, но, по крайней мере, я путешествую налегке.

Мартин выглядит смущенным.

— Ладно, давайте принесу ваши телевизор и видеоплеер. Какая комната?

— Сейчас провожу.

Веду их по лестнице и открываю дверь. Телевизор и плеер стоят в изножье кровати с тех самых пор, как я сюда переехала.

— Ты жила здесь? — спрашивает Финн.

— Ага. Без моих вещей комната действительно кажется больше.

— Ты, наверное, забиралась сюда каждую ночь как маленькая мышка.

— Полагаю, да.

— В вашем новом доме больше одной комнаты?

— Да. Есть отдельная спальня для нашего Терри.

— Как думаешь, нашему Терри там понравится?

— Надеюсь, — говорю я. — Потому что, как только ему станет лучше, это будет его новый дом.

Мартин несет вниз телевизор, я — видеоплеер, а Финн — сумку с кассетами «Звезды в их глазах». Мы загружаем все в машину Мартина и отправляемся в путь.

— Тебе грустно уезжать? — спрашивает Финн.

— Нет. Здесь я никогда не чувствовала себя дома.

— Почему ты тогда жила там?

— Финн, — говорит Мартин спереди.

— Нет, все в порядке, — отвечаю я, поворачиваясь к Финну, сидящему рядом со мной сзади. — Это произошло потому, что я не могла позволить себе остаться на прежней квартире после того, как потеряла работу, а иногда, когда попадаешь в затруднительное положение, просто приходится делать все, что в твоих силах.

Финн удовлетворенно кивает. Мы продолжаем путь через центр Галифакса на другой конец города.

— У твоего нового дома есть сад? — спрашивает Финн.

— Боюсь, что нет. Ничего, если я буду приходить к вам?

— Конечно, — говорит Финн. — Даже когда все закончено, Алан говорит, что в саду всегда есть чем заняться.

Я ловлю улыбку Мартина в зеркале заднего вида. Сначала я решила, что он довольно холодный человек, но теперь начинаю понимать: отец действительно ценит забавные высказывания Финна. Ему просто нужно научиться лучше это показывать.

Подъезжаем к моему новому дому. Я все еще не могу поверить, что впервые в жизни поселюсь в настоящем доме. Он на полпути между садовым центром и психиатрическим отделением и не слишком далеко от дома Финна, а лучше и быть не может.