Тот, кто умрет последним - [62]

Они сидели и ели свои сэндвичи, наблюдая, как Кроу по телевидению описывает поимку Сапаты. «Мог бы сдаться, но решил бежать… Мы все время проявляли сдержанность… очевидно, это действия виновного человека…»

Ее аппетит внезапно исчез, Джейн опустила свой «Рубен».

«Нелегалы вроде Сапаты, которые приносят насилие в эту страну, будут наказаны. Вот мое обещание добропорядочным гражданам Бостона».

— Что за хрень собачья, — возмутилась она. — Он просто так взял, осудил и вынес приговор Сапате.

Фрост не произнес ни слова, продолжая жевать свой сэндвич с индейкой, словно то, что ее взбесило, не имело никакого значения. Обычно Джейн ценила хладнокровие своего напарника. Ни переживаний, ни эмоций, просто раздражающе уравновешенный бойскаут, сейчас напомнивший ей корову, меланхолично жующую траву.

— Эй, — сказала она. — Разве тебя это не беспокоит?

Он повернулся к ней с полным ртом индейки.

— Я знаю, что это беспокоит тебя.

— А ты, значит, с этим согласен? Закроем дело, когда у нас нет орудия убийства и ничего, что связывало бы Сапату с Акерманами?

— Я не говорю, что согласен с этим.

— Только что Детектив Голливуд по телевизору обернул это все рождественским подарком. Подарком, который воняет. Тебе стоило бы разозлиться.

— Полагаю, да.

— Тебя вообще что-нибудь может разозлить?

Он откусил еще кусок индейки и пожевал, обдумывая вопрос.

— Да, — наконец ответил он. — Элис.

— Бывшим женам это положено.

— Ты сама спросила.

— Ну, это дело тоже должно бы тебя разозлить. Или, по крайней мере, то, что не дает покоя мне и Мауре.

При упоминании имени Мауры он, наконец, отложил свой сэндвич и посмотрел на Джейн.

— А что думает доктор Айлз?

— То же, что и я. Что эти трое детей как-то связаны. Их психолог просто спрыгнула с крыши, и Маура задумалась, а что если это из-за тех детей, у которых убивают всех близких? Словно они прокляты. Везде, где они появляются, кто-то умирает.

— А теперь все они в одном месте.

«Ивенсонг». Джейн подумала о мрачных лесах, где с ветвей ивы свисали забрызганные кровью игрушки. Подумала о замке, где привидениями были сами обитатели, живущие в тени насилия. Оба, Тедди и Маура, находились там за закрытыми воротами, с детьми, слишком хорошо знакомыми с кровопролитием.

— Риццоли.

Голос напугал ее, и Джейн резко повернулась в кресле, чтобы увидеть лейтенанта Маркетта, стоявшего позади нее. Она сразу схватила пульт и выключила телевизор.

— Вам нечем заняться? — спросил Маркетт. — Теперь вы на пару смотрите мыльные оперы?

— Величайшую мыльную оперу из всех существующих, — ответила она. — Детектив Кроу рассказывает добропорядочным людям Бостона о том, как он в одиночку поймал злого гения Сапату.

Маркетт наклонился к ней.

— Зайди ко мне в кабинет.

Джейн поймала взгляд Фроста, явно говоривший «о-о», когда поднялась и проследовала за Маркеттом в его кабинет. Он закрыл за собой дверь. Она подождала, пока тот устроится в своем кресле, прежде чем присела сама. Он пристально посмотрел на Джейн.

— Вы с Кроу никогда не можете договориться, так? — спросил он.

— Из-за чего он нажаловался на меня в этот раз?

— Из-за отсутствия единого мнения по делу Акерманов. Из-за того, что ты поднимаешь вопрос о поспешности выводов.

— Виновна по всем пунктам, — признала она. — Я считаю, что выводы поспешны.

— Ага, я слышал все твои возражения. Но ты должна понимать, чем все обернется, если до прессы дойдут слухи о том, что ты говоришь. Такое стало бы кошмаром для наших пиарщиков. Это дело уже привлекло всеобщее внимание. Богатые семьи, мертвые дети — все, что любит Нэнси Грейс[111]. Она уже заполучила злодея, которого так нравится ненавидеть половине Америки — нелегального иммигранта. Сапата был преступником мечты для каждого. А самое лучшее — то, что он мертв, и дело закрыто. Вот и сказочке конец.

— Если только сказками считать кошмары, — ответила она.

— Как ни крути, их так назвали братья Гримм.

— Общественность удовлетворена, поэтому ты говоришь мне заткнуться и тоже быть довольной?

Он откинулся на спинку кресла.

— Иногда, Риццоли, ты настоящая заноза в заднице.

— Я часто слышу это в последнее время.

— Именно это и делает тебя хорошим следователем. Ты везде суешь свой нос и разнюхиваешь. Ты копаешь там, где никто больше не хочет. Я прочел твой отчет о трех детях. Семтекс в Нью-Гемпшире? Самолет, взорвавшийся в Мэриленде? Все это выглядит, как одно чертовски большое кладбище. — Он помолчал, постукивая пальцами по столу и рассматривая ее. — Поэтому продолжай. Делай свое дело.

Джейн не поверила своим ушам.

— Мое дело?

— Копай. Официально — дело Акерманов закрыто. Неофициально — у меня тоже есть сомнения. Но ты — единственная, кто об этом знает.

— Я могу подключить к этому Фроста? Он мог бы мне пригодиться.

— Я не могу выделить для этого никаких дополнительных ресурсов. Я даже не уверен, что вообще должен позволять тебе тратить на это время.

— Так почему же позволяете?

Маркетт наклонился вперед, посмотрев ей прямо в глаза.

— Слушай, мне хотелось бы закрыть это дело прямо сейчас и заявить о победе. Мне бы хотелось, чтобы наша статистика хорошо выглядела, конечно же, хотелось бы. Но, как и у тебя, у меня есть инстинкты. Иногда нам приходится игнорировать свое внутреннее чутье, а когда оказывается, что все это время мы были правы, то ругаем себя. Я не хочу, чтобы однажды меня ткнули лицом в то, что я прикрыл это дело слишком поспешно.