Тот, кто стоит за спиной - [68]
Валерий Николаевич чувствовал, что опаздывает. Тот, кому он должен был помешать, ехал впереди него, и между ними было сейчас больше двух десятков километров.
Хромов надеялся сейчас только на то, что сей субъект не сразу приступит к делу. В пользу этого говорили некоторые черты характера субъекта: болезненное эстетство, приправленное садизмом, любовь к театрализации и рискованным инсценировкам… Ибо субъект более всего на свете любил зрелище: оно было целью и смыслом его существования. Ничто в жизни так не ценил он, как непосредственное участие в каком-нибудь гадком спектакле в качестве режиссера-постановщика или, на худой конец, исполнителя одной из главных ролей.
Хромов знал, что любитель зрелищ и на этот раз не удержится от того, чтобы разыграть трагедию, где он поначалу не спеша натянет на голову красный колпак палача с прорезями для глаз, потом возьмет в руки топор и заставит жертву умереть от страха прежде, чем топор коснется ее шеи.
Убить приговоренного дважды — вот в чем была изюмина!
В этом эстетском «изыске» и заключался собственный «художественный» метод субъекта…
Около постов ГАИ Хромов, не снижая скорости, включал сирену и строгие люди в фуражках и со страшными жезлами в руках лишь понимающе смотрели ему вдогонку.
Наконец «рафик» миновал дорожный знак «Комарове».
Сердце Хромова учащенно забилось. Только сейчас Валерий Николаевич поймал себя на том, что голова его была легка и ясна, как после пробуждения с первыми лучами солнца в палатке среди соснового леса.
Вот она, та злосчастная дача, с которой все началось.
Хромов теперь знал, что именно посещение этого дома сыграло в его судьбе роковую роль. Хотя именно благодаря этим роковым и трагическим для себя обстоятельствам, он познал нечто такое, что выводило его за рамки человечества. И эта жизнь, страстная и жестокая, превращенная воспаленной гордыней в погоню за призрачными достатком и успехом, более не устраивала его.
Сейчас ему было страшно и одновременно стыдно вспоминать, кем он был до этой своей «смерти»…
Вот какая-то иномарка, припаркованная возле автобусной остановки рядом с другими автомобилями.
«Он уже здесь, — подумал Хромов и промчался мимо. — Если остановлюсь прямо у дачи — выиграю пару минут!»
«С чего бы ему здесь быть?! — думал Пахомов, глядя на прогуливающегося под окнами Локшина. — Меня накрыли? Да нет, кто знает, что я сейчас здесь?! Просто у них здесь какой-то свой оперативный интерес. Простое совпадение. Но все равно Пахом — человек предусмотрительный, когда речь идет о таких «бабках». Он все продумал! — еще раз выглянув в окно, Пахомов усмехнулся. — И кого же вы, ребята, пасете здесь? А может быть, «папу»? Увидели его «тачку» и навострили уши. Ну-ну, давайте! Только вот почему Локшин? Он ведь вроде «папин»? Хотя за хорошие деньги и «папу» продать можно… Кто может знать, что я сейчас здесь? Филя… Или майор! Нет, майору это не нужно. Сюда он не сунется. За ним ведь идет охота, да и жив ли он? Ну да ладно: береженого Бог бережет…»
Открыв дверь, Пахом осторожно выглянул из комнаты. Коридор был пуст. Пахомов вытащил пистолет и, стараясь бесшумно ступать, быстро прошел по грязному линолеуму до конца коридора, где была лестница. Спустившись на первый этаж, он перешел в другое крыло здания и крадучись подошел к одной из дверей. Дверь была заперта. Из другого конца коридора доносились голоса припозднившихся сотрудников института. Усмехнувшись, Пахомов с силой отжал дверь в сторону и неслышно отворил ее.
Оказавшись в комнате, Пахом подошел к окну, спокойно открыл все шпингалеты, как фокусник, вытащил два больших гвоздя, вбитых в гнилое дерево рам и подоконника. Потом одним резким движением распахнул окно.
Эта стена институтского здания выходила в соседний с институтом парк, обнесенный красивой оградой, посреди которого раскинул свои флигели старинный особняк. В особняке шли какие-то реставрационные работы, и у почерневших от времени стен фасада лениво шевелилось несколько строителей.
Пахомов еще раз посмотрел по сторонам и, убедившись, что поблизости нет никого из молодых людей, отличающихся сдержанностью и спортивной выправкой, прыгнул на землю.
Нужно было спешить: в квартале отсюда стоял его личный автомобиль, на котором он и планировал завершить начатое дело.
— Слушай, парень, отсюда я как-нибудь могу выбраться? — спросил Пахомов одного из строителей, приветливо улыбаясь.
— А как забрался, так и выбирайся, — молодой парень в куртке, испачканной мелом, даже не повернул к нему головы.
— Так неинтересно. Мы ведь легких путей не ищем! — весело сказал Пахомов, подойдя вплотную к парню. — Посмотреть можно? — спросил он, указывая рукой на открытые двери особняка.
— Если печь с изразцами не унесешь, тогда валяй, — лениво ответил парень.
— Печь не трону, — усмехнулся Пахомов и вошел в особняк.
Спокойно пройдя мимо реставраторов, он вошел в одно из дальних помещений, в котором были разобраны полы, оторвал от окна доски и выдавил стекло. После этого Пахомов деловито вытащил из рамы остатки стекла и пролез в окно, держась руками за подоконник.
Под ним был тротуар соседней улицы. Люди с нескрываемым интересом смотрели на этого «реставратора» с повадками квартирного вора. Пахомов не обращал на них никакого внимания. Здесь уже не могло быть людей Локшина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.