Тот, кто стоит за спиной - [67]
Как ни старались цедящий сквозь зубы грязные ругательства шофер и эта не терпящая возражений экзальтированная дамочка с блестящим браунингом в модной сумочке, средняя скорость автомобиля не превысила шестидесяти километров. Они буквально доползли до нужного адреса.
Когда настал момент расплаты и Елена Максимовна протянула набычившемуся шоферу пятьдесят тысяч, тот, скосив глаза на пассажира внушительной внешности, насмешливо смотревшего на него, буркнул себе под нос, что пятидесяти, пожалуй, много, и спрятал свои злые испуганные глаза под густыми бровями.
— Тут еще за моральный ущерб, — Елена Максимовна сунула бумажку водителю в руки и выскочила из машины.
Полковник, хмыкнув, вышел вслед за ней и вытащил за плечо Филина. Где-то здесь должны были находиться люди Локшина. Повернувшись к Мойке, он увидел спешащего к нему человека.
— Лена, иди… Подожди меня вон там, — сказал полковник и указал на черную чугунную решетку, тянувшуюся вдоль набережной. — Ну что, Локшин, машина здесь? — спросил он подошедшего к нему человека.
— Здесь, Вадим Анатольевич! — Локшин пристально смотрел на полковника. — А это кто с вами?
— Этот птенец? Да вот добровольно вызвался помогать нам. Зовут Филином. Так тебя именуют, птица?
— Так, — Филин, затравленно улыбаясь, смотрел то на полковника, то на Локшина.
— Да уж, на орла не похож! — весело сказал Локшин.
— Я же говорю — Филин. Между прочим, типичный уголовный элемент: в меру нагл, в меру жесток, но и в меру труслив. За хорошие деньги маму родную продаст, но если получит очень хорошие деньги — тут же маму обратно выкупит. В общем, нормальный бандит с обостренным, как у грызуна, чувством самосохранения. Живет от живота, но когда припрет, может и соображать. Этакая морская свинка… Ну хватит о физиологии. Как клиент?
— Пока никто из проходной не выходил… А кто он?
— Да один мой человечек, — сказал полковник, холодно и даже зловеще улыбнувшись. — Мальчик вообразил, что уже стал взрослым и самостоятельным — вот и безобразит. Ну ничего, я его выпорю… Твои люди давно здесь?
— Были через пятнадцать минут после вашего звонка, — отчитывался Локшин.
— Очень хорошо. Тогда мы его накрыли. Пойдем к машине.
Елена Максимовна с нетерпением ждала полковника, прислонившись к чугунной ограде. Где-то там, рядом с черной «Волгой», стояли люди Локшина. Полковник подошел к майорше.
— Вадим, скажи им. Я должна увидеть Андрея сейчас же! — Елена Максимовна была очень возбуждена. Полковник кивнул ей и вновь подошел к Локшину, напряженно смотрящему на одну из входных дверей здания.
— В салоне кто-нибудь есть? Ну или что-нибудь? — спросил Вадим Анатольевич Локшина.
— В салоне вроде пусто, хотя трудно сказать. Стекла-то темные! Правда, мои люди говорят, что на заднем сиденье что-то есть. Что-то большое.
— Ну давай, наблюдай. Уверен, он вот-вот появится. Деваться ему некуда! — полковник показал рукой на дверь, за которой наблюдал Локшин и, похлопав того по рукаву, не торопясь направился к майорше. — Андрей на заднем сиденье или в багажнике, Лена. Не беспокойся. Через пять-десять минут все разрешится.
— Я хочу сейчас же… — только начала Елена Максимовна.
Внезапно в кармане полковника зазвонил телефон и прервал ее на половине фразы.
— Да, я… Сивцов, ты? Тебя плохо слышно, брат. Ну давай, выкладывай, что там у тебя… Кто к нему приезжал? Кто-кто? Вот так номер! А детали? Ну, внешность… Ах вот как?! — полковник слушал Сивцова очень серьезно. Наконец он поблагодарил коллегу и рассеянно с ним попрощался. — Да, вот так номер! — воскликнул полковник и с интересом взглянул на Елену Максимовну.
— Вадим, давай уже откроем багажник! Теперь ведь Пахомов от нас не уйдет! Ну, Вадим, — Елена Максимовна тормошила полковника за плечо.
— Еще не время, — сказал полковник и, не в силах сдержать улыбку, посмотрел на Елену Максимовну.
— Прошу тебя, скажи своим людям, пусть пропустят меня к «Волге».
— Подожди минутку, — полковник остановил
Елену Максимовну. На лице у него сейчас болезненно отражалась какая-то внутренняя борьба. — Погоди, погоди…
Наконец он сделал глубокий вдох и посмотрел Елене Максимовне в глаза.
— Лена, зачем тебе понадобился этот спектакль?
Хромов гнал «рафик» «скорой помощи» по Выборгскому шоссе. Он ехал к сосновым лесам и скромным деревянным дачам, затерянным в душистой хвое.
Если бы не этот Миша Бурков, не этот беззаветный Дон Кихот трепанации и вивисекции, не этот Джек Потрошитель с комбината скорби и слез, предпочитающий банальное вскрытие трупа бессмертной чеховской пьесе, он, Валерий Хромов, на время вырвавшийся из собственной оболочки и получивший легчайшие сверхзвуковые крылья, завершил бы начатое дело и разорвал черное кольцо вокруг невинных душ, попавших в смертельную давильню по прихоти гениального и безжалостного режиссера.
Но Хромов более не имел возможности присутствовать одновременно в нескольких местах и не мог не только видеть насквозь, но и вторгаться в человека, вкладывая в него собственную волю, знания и веру. Тяжкая и тесная телесная оболочка сразу приковала его к земле и сделала таким слабым и беспомощным, каким может быть только человек…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.