Тот, кто стоит снаружи - [44]

– Андрей, – деревянным голосом проговорила Яна.

В голове словно взорвалась бомба, и теперь она пыталась собрать осколки мыслей. Произошла нелепая ошибка. Наверное, машинально, автоматически она набрала его номер! Но Яна знала, что это всего лишь жалкая ложь. Самоуспокоение.

Теперь молчание воцарилось на том конце. Потом Андрей неуверенно проговорил:

– Яна? Это ты? Откуда ты знаешь этот номер?

Нужно было ответить. Но когда хочешь сказать слишком много, часто ничего не получается: слова будто толкаются на выходе, не могут пробиться.

– Не молчи, пожалуйста.

– Кто ты такой? – спросила она.

– Ты же знаешь.

Она усмехнулась и покачала головой.

– Послушай, давай поговорим спокойно. Откуда у тебя этот номер – ты можешь мне сказать?

– Какое отношение ты имеешь к сестре Горданы? Ее зовут Надия.

Андрей ответил после небольшой заминки:

– Это моя мать.

– Что? – воскликнула Яна. – Но как?!

Перед глазами все завертелось, и она вцепилась в подлокотник.

– Наша встреча была неслучайной, так ведь?

– Да, – признался он.

– Ты выследил меня, втерся в доверие… – Она задохнулась. – Жить здесь собрался! Что тебе было нужно от меня?

Яна почти кричала. Разочарование, обида, боль были так сильны, что она не могла контролировать свои чувства. Опять, опять она ошиблась в человеке! Как радовалась вчера, до потолка прыгала – решила, что нужна Андрею, что и он тоже влюблен в нее.

Все было ложью с самого начала! Ни в какую Москву он не ездил – правильно она тогда заподозрила, он вообще в России никогда не жил! Немудрено, что доктор Милош обратил внимание, как чисто Андрей говорит по-сербски! Еще бы ему не уметь говорить на родном языке!

Зинаида все же оказалась права – нужна она ему как собаке пятая нога.

– Ты врал мне! Нагло! В глаза! Даже имя твое… Как тебя на самом деле зовут?

Он, похоже, оправился от потрясения и говорил спокойно.

– Не нужно так все воспринимать. Так и зовут – по-сербски мое имя звучит Андрия. Русскому меня научила мать – она ведь знала его так же хорошо, как и Гордана. Мать до самой смерти твердила, что будущее Сербии – в союзе с Россией, потому и язык нас заставляла учить.

Яна ничего не ответила, и он продолжил:

– Знаю, ты злишься, и ты имеешь на это право, но позволь мне сказать! Ты права, я знал о твоем приезде.

– Откуда?

– Что – «откуда»?

– От кого ты узнал, что я приехала? Кто тебе сказал?

– Доктор Милош, – нехотя ответил Андрей.

Яне показалось, что мир летит, падает куда-то, и она вместе с ним переворачивается вверх тормашками. Все кругом вруны, предатели!

– Доктор ни при чем! Мы не сговорились – ничего такого! Просто я как-то давно, еще несколько лет назад, узнал, что он лечит Гордану. Позвонил ему…

– Он сказал, что не знает, где ее дети!

– Так он и не знает! Я работал в Австрии, жил там. Он, наверное, считает, что я до сих пор там живу. Мы не говорили об этом. Я периодически звонил, справлялся, как дела у Горданы, как здоровье. Не скрою, мне хотелось возобновить отношения с теткой.

– По меркантильным причинам!

Он не обратил внимания на ее выпад.

– Гордана ни в какую не соглашалась. Доктор Милош пытался ее уговорить изменить свое мнение. Ближе меня и Анки у нее ведь нет никого. Но Гордана ни в какую. Запретила даже приближаться к ее дому – это мне доктор передал.

– И он что же, не узнал тебя, когда вы увиделись? Как такое возможно?

– Каким образом он мог бы это сделать? Мы общались исключительно по телефону, довольно редко. Говорили всегда по-сербски.

– Хорошо, пусть так. Но тогда, в Лознице – ты что же, следил за мной?

– Случайное совпадение. Я узнал, что ты живешь у Горданы. Снял квартиру в Лознице и ломал голову, как познакомиться с тобой. Как-то в очередной раз позвонил доктору Милошу, и он обмолвился, что ты поехала в Лозницу. Я пошел на стоянку такси в центре города, наудачу. Сидел в машине и ждал. Ты ведь хотела пройтись по магазинам в центре, так что рано или поздно должна была отправиться на ближайшую стоянку. Если бы пошла на какую-то другую или заранее договорилась с таксистом, чтобы он забрал тебя, мы бы не встретились. Пришлось бы что-то другое придумать.

– Откуда ты знал, как я выгляжу?

– Соцсети, – просто ответил он. – В современном мире сложно сохранить инкогнито, если ты зарегистрирован в соцсетях.

– Почему твоя мать и Гордана поссорились?

– Они перестали общаться сто лет назад. Мать не пожелала общаться с ней, и нам с Анкой запретила. Анка – моя старшая сестра. Не родная, единокровная. Это дочь моего отца от первого брака. Он был вдовцом. Анка с мужем живут в Штатах. Она с восемнадцати лет в Америке, у нее там муж и дети. А я живу…

– Догадалась. В Белграде. То-то ты туда ездишь.

– Это квартира моих родителей. В общем, я понятия не имею, что за кошка между ними пробежала. Однажды мать обмолвилась, что Гордана оттолкнула ее, не помогла ей, когда она обратилась за помощью. Я впервые в жизни поговорил с родной теткой в тот день, когда… Ты помнишь.

– Твоя мать была художницей?

– Откуда ты знаешь?

– Нашла блокноты с ее рисунками.

– Ясно. Да, мама работала художником-оформителем в издательстве. Но всегда мечтала бросить раскрашивать книжки, хотела писать для души, выставлять работы. Не сложилось, хотя она была очень талантливая. Я, можно сказать, по ее стопам пошел, хотя она всегда считала компьютерный дизайн чем-то мертвым, искусственным. – В голосе его зазвучала теплота. – Мама была, знаешь, совсем другая, не как Гордана. Та холодная, прагматичная, а мама – романтик, ранимый человек, тонкий. – Андрей поколебался и спросил: – Откуда все же у тебя ее домашний номер?