Тот, кто стоит снаружи - [46]

«Предприимчивый юноша», – подумала Яна, но, конечно, согласилась.

Филип – так звали сына Натальи – приехал меньше чем через два часа. Яна знала, что ему всего двадцать четыре, но выглядел он гораздо старше. Высокий, такой же черноволосый, темноглазый и смуглый, как мать, он выглядел серьезным и даже немного мрачным, пока не улыбнулся.

Улыбка осветила его лицо: как будто ветер развеял тучи.

«У Андрея тоже прекрасная улыбка», – подумала Яна, и внутри все сжалось. Ага, замечательная улыбка и гнилое нутро.

– Очень плохая дорога? Тяжело добирались? – спросила девушка.

– Нормально. А вы храбрая. Мать говорит, не всякий согласился бы жить в этом доме.

И не успела Яна придумать подходящий ответ, как он снова стал серьезным и проговорил:

– Если вы не против, давайте начнем. Могу я взглянуть на дневник?

Надия. Из дневника.

22 февраля.

Я не хотела писать об этом. Знаю, это чепуха, но мне всегда казалось, что пока не напишешь, не нарисуешь что-то, пока оно существует только внутри тебя, то и… не существует как будто бы.

Нельзя, чтобы оно существовало! Нельзя в это верить! Но как быть? Мне необходимо с кем-то поделиться, рассказать.

Сказала бы Гордане, но ее нет, она живет и учится в Белграде. Снежана чувствует, что со мной что-то происходит, но чем она может помочь? Садится подле меня, обнимает за шею своими маленькими ручками, прижимается щекой.

«Плохо! Больно!» – сказала она вчера, разглядывая мои последние рисунки в альбоме. Они ей не нравятся.

Мне тоже не хочется рисовать такое, пусть бы все стало как раньше, но никак не получается!

– Хочешь, нарисую тебе котенка? – спросила я.

Снежана кивнула и засмеялась, но даже котенок вышел печальным, и сестричка тоже загрустила.

Все началось несколько дней назад, но впервые кое-что непонятное произошло еще в январе. Обычно я сплю крепко, но в ту ночь проснулась среди ночи. Я посмотрела на часы и закуталась поплотнее в одеяло, приготовившись спать дальше, потому что было всего три часа ночи, и тут услышала этот звук.

Шаги. Тихие, но отчетливые. Кто-то ходил возле дома. Я села в кровати, уставившись в окно. Никого там быть не могло: родители и Снежана спят, к тому же сестричка боится выходить ночью из своей комнаты.

Или это все-таки она?

Я решила убедиться, что с сестренкой все в порядке. Вылезла из постели и отправилась в ее комнату. Прошла мимо пустой комнаты Горданы и кабинета отца. Комната Снежаны дальше, возле спальни родителей. Тихонько открыв дверь, я заглянула внутрь. Было темно, но лунного света, что лился в окно, хватило, чтобы осмотреть комнату. Снежана мирно спала в своей кроватке. Рядом – слоник Пецо, ее любимая игрушка.

Я склонилась над ней, поцеловала и поправила подушку, а когда выпрямилась, то увидела, что мимо окна кто-то прошел. Все произошло очень быстро, просто темная тень промелькнула, но я уверена, что мне не показалось.

Мне почему-то стало так страшно, что я не решилась подойти к окошку поглядеть, кто там бродит в ночи. Вместо этого я забралась под одеяло к Снежане, обняла ее и вскоре сама не заметила, как заснула. Больше ничего не произошло – и не случалось почти месяц.

Но когда я снова увидела тень, то сразу вспомнила ту ночь.

Неделю назад, в четверг, я долго не могла заснуть, все крутилась в кровати. Назавтра в школе должна быть контрольная по физике, а я не люблю этот предмет, и тема сложная.

Ближе к часу ночи я решила встать и выпить воды или молока. Я шла в одних носках, тихонько, чтобы никого не разбудить. Свет не включала. В доме стояла полная тишина, и я вдруг услышала шорох.

Мыши? Но у нас нет мышей.

Через мгновение я поняла: кто-то шел за мной по коридору! Шел и при этом касался рукой стены – отсюда и шуршание.

Это не могли быть мама или папа: они зажгли бы свет в коридоре. Снежана, если бы ей что-то понадобилось, позвала бы маму или меня, но уж точно не стала бы красться в темноте.

Сердце подскочило к горлу и затрепыхалось. Что делать? Если вернуться к себе, то я могу наткнуться на это… я не знала, на кого, но уверена была, что это что-то страшное.

Наш дом в округе называют Черным. Может, тут обитает привидение, которого я прежде не видела?

Про бабушку Марию болтали всякое, вдруг что-то из этого правда? Вдруг там, за моей спиной, ее злой призрак?

Нет, назад повернуть я не могла, чтобы не столкнуться с ним нос к носу, поэтому пошла дальше. Не знаю, как у меня хватило храбрости, но я миновала гостиную и столовую, добралась до кухни, включая по пути свет везде где только можно. Клянусь, пока я шла, постоянно слышала за спиной шаги! Если бы шла медленнее, оно догнало бы меня, схватило!

Всю ночь я так и просидела на кухне, не выключая света. В пять утра пришел отец и отругал меня за то, что попусту расходую электроэнергию. Но я была так рада его видеть, что даже не расстроилась, хотя всегда переживаю, если он или мама сердятся на меня.

– Иди к себе! – велел отец, и я пошла.

Страх пропал: папа не спит, уже утро, так что бояться нечего. Мне даже удалось вздремнуть пару часов до звонка будильника.

Когда я вышла к завтраку, то хотела поговорить с мамой, спросить, не слышала ли она чего-то. Но поговорить мы не смогли. Момент был совсем не подходящий. Мама была расстроена: что-то случилось с холодильником. Все продукты испортились, и ей пришлось их выбросить.