Тот, кто присмотрит за мной - [6]

Майкл. Я бы хотел, чтоб мы не ругались. Мой язык стал превращаться в помойку, с тех пор, как я встретил вас обоих. На самом деле, я чувствую, что мы сами отдаемся их власти, когда позволяем себе опускаться до вульгарности- нет, я, все-таки, лицемерный ханжа. Извините.

(Пауза)

Я просто хотел сказать, что считаю фильмы Ричарда Аттенборо вполне добротными. Он потратил более двадцати лет, чтобы снять Ганди, и этот фильм- доказательство его честности, профессионализма, и откровенных политических взглядов — Эдвард. Майкл?

Майкл. Что?

Адам. Говно.

Майкл. Хорошо, он немного длинноват, этот Ганди.

(Пауза)

Адам. Мне интересно, чтобы сделал Сэм Пэккинпах с биографией Ганди.

Майкл. Ганди был бы расстрелян в первой же части.

Адам. Но Ганди и был расстрелян в первой части фильма Аттенборо.

Эдвард. Правда?

Майкл. Да.

(Пауза)

Здесь, в Ливане, есть стервятники?

Адам. Что ты имеешь в виду?

Майкл. Ну, тот фильм, где Мадонну разрывают стервятники, это на самом деле могло быть здесь, в Ливане?

(Пауза)

Скорее всего, это была шутка.

(Пауза)

Стервятники, очень злобные создания, вы это знаете. Я не специалист по их рациону, но однажды слышал по радио замечательное описание — Адам. Майкл, Я - Сэм Пэккипах. Это пушка.

(Он направляет свой палец на Майкла)

Ты мертв.

(Он стреляет в Майкла)

Эдвард. Какая бессмысленная трата человеческой жизни.

Майкл. Ты думаешь, мы выберемся когда-нибудь отсюда?

(Пауза)

Какой смысл держать нас под стражей?

(Пауза)

Моя мама не очень хорошо себя чувствует. Она будет очень беспокоиться обо мне.

Как ты думаешь, они, по крайней мере, сообщили ей, что я жив? Я знаю, это звучит не вполне разумно волноваться о матери, когда мы сами находимся в том положении, в каком находимся, но я, действительно, волнуюсь, я волнуюсь так сильно- Мне просто интересно знать, сказали ли они ей, чтобы она не волновалась — Адам. Я уверен, что сказали.

Эдвард. Да.

Майкл. Да.

(Пауза)

Все это довольно неприятно, не так ли?

Эдвард. Да.

Майкл. Да.

Адам. От тебя ничего не зависит.

(Пауза)

Майкл. Мы же не можем быть здесь долго, правда?

(Пауза)

Адам. Единственное, что меня не устраивало в Ганди. Он был слишком долгим, этот фильм. Слишком долгим.

Сцена четвертая

Адам раскачивается взад и вперед и тихо напевает «Someone to Watch Over Me». Майкл переводит свой взгляд попеременно с Адама на Эдварда. Эдвард спит.

Эдвард бормочет во сне. Адам что-то шепчет про себя.

Адам. Мама и Папа, Мама и Папа, Мама, Папа.

Майкл. Это поразительно, как я мало сплю здесь. Тебе тоже тут не очень-то спится, Адам.

Адам. Адам выиграл стипендию, стипендия Адама по исследованию ударений в древнегреческом языке. Ты мною гордишься?

(Адам продолжает напевать «Someone to Watch Over Me»)

Майкл. Эдвард, конечно, умер для мира.

Адам. Нет, они были слишком заняты, слишком много приемных детей, чтобы уделить внимание каждому. Мы приглашаем в дом всех наших бедных маленьких братьев и сестер. Внеси свою лепту в строительство Америки. Об этом они мечтали, в то время, как остальная часть Америки спускала себя в туалет. Адам такой, что поможет.

Майкл. Чем ты мог помочь?

Адам. Адам чистый. Может быть даже слишком чистый. Как он может быть таким чистым? Адам слишком страдает. Если мы позволим, то он примет на себя все наши страдания. Избавьтесь от ваших страданий, люди, избавьтесь от ваших приемных детей. О, Боже, помоги мне. Я хочу- что я хочу? Уснуть - просто уснуть. Я не могу. Потому, что когда я сплю, то я вижу сны. Я вижу мою маму и моего отца, и я слышу все сражения в этом доме сражений. Мне сниться моя девушка. Мне сниться ее семья. Я сам себе снюсь. И мне страшно, потому что я не узнаю себя в этих снах. Боже, помоги мне. Боже, спаси меня. Выведи меня отсюда. Пожалуйста, пожалуйста. Будет, будет, малыш. Упокойся. Я здесь, я здесь, твоя мама здесь. Она сильная. Твой папа любит тебя. Держи себя в руках, добрый, хороший Адам, нам так нужна твоя опора.

(Пауза)

Майкл. Не могу видеть, как ты мучаешься. Хочешь, я разбужу Эдварда?

Адам. Нет.

Майкл. Я бы хотел, чтоб он проснулся.

Адам. Сколько ты здесь?

Майкл. Четыре недели и три дня. Я держу счет времени.

Адам. И правильно делаешь. Первый месяц ты держишь счет. И второй месяц. На третий месяц появляется Эдвард. Хорошо, ты знакомишься с ним, на четвертый месяц. Он знакомиться с тобой весь следующий месяц. Потом тебе хочется убить его. Или ты хочешь убить себя. И худший месяц этот, когда ты не хочешь, чтобы они убили тебя. То, что ты хочешь, это пойти домой. Все время хочешь идти домой. Услышать хоть одного американца, еще один американский голос, кроме своего собственного. Как вы смеете? Я американец. Как вы смеете делать это? Я американец.

(Эдвард просыпается)

Эдвард. Адам, что происходит?

Адам. Как вы смеете так издеваться надо мной?

Эдвард. Что с ним случилось?

Майкл. Он американец.

Эдвард. Ну, Адам, продолжай.

Адам. Что я сделал вам?

Эдвард. Это я, Эд, это я. Вот Майкл. Это мы.

(Пауза)

Все хорошо. Все хорошо.

(Пауза)

Адам. Я держу себя в руках, чтобы быть в форме.

Эдвард. Ты замечательно выглядишь, Адам.

(Пауза)

Адам. Они не причинят нам вреда. Мы- их самое ценное достояние.

Майкл. Знаешь, я нахожу в этом некоторое утешение. Когда я потерял свой университетский пост, я почувствовал себя не нужным. Понимаешь, я потратил большую часть своей жизни на организацию этого департамента, и вдруг, в один момент, по взмаху чьей-то руки, все это закончилось. Так что, это просто замечательно сознавать свою ценность. Востребованность, в каком-то смысле.