Тот, кто называл себя О.Генри - [30]
Билл перелистывал книги. Он заметил вскоре, что на самой хорошей бумаге напечатаны самые скучные вещи. Что вид Смоллетта обманчив, ибо за строгой библейской обложкой шумело море и корабли разворачивали паруса. Что больше всего картинок было в «Квентине Дорварде» Вальтера Скотта: чуть ли не на каждой странице всадники с поднятыми мечами, лучники в разрезных кафтанах и схватки у замковых стен. «Квентина» он унес в свою комнату и прочитал за четыре дня.
Джо Кровавая Рука, Большой Джэк и храбрый шотландец Дорвард жили в книгах. А в соседнем доме жил веснушчатый Том Тат. И не было лучшего друга во всем Гринсборо. Том умел делать из кипариса луки, тяжелые, почти настоящие. На тетиву шли шнурки, которые Билли выдергивал из материных корсетов. Концы стрел обжигались для твердости. Однажды Том подстрелил орла.
Как-то во вторник — в школе у тети Лины вторник считался свободным днем — Билл читал после обеда.
Рыцарь и шут на крепких конях ехали по лесной тропе. Рыцарь был королем, но ушел воевать в чужую страну, а когда вернулся, то на троне уже сидел его брат и не думал уступать место без боя. Рыцарь пробирался в Лондон. И рядом с ним только верный шут.
«— Если не ошибаюсь, вон в том кустарнике нас поджидают добрые молодцы. Засаду нам устроили.
— С чего это ты взял? — спросил рыцарь.
— С того и взял, что видел, как среди зелени мелькнули шишаки. Будь они честные люди, они бы выехали на открытую тропу».
Билл перевернул страницу. Сейчас начнется. Жаль, что книге скоро конец. Совсем немного страниц осталось.
«— А ведь ей-богу, на этот раз ты прав, — ответил рыцарь, опуская забрало. И как раз вовремя, потому что в ту же секунду из кустов вылетели три стрелы, и первая из них, наверно, пронзила бы ему голову, если бы не отскочила от стального забрала».
Ух ты! Сейчас начнется!
— Скорее, Билли!
В окно застучали, и Билл увидал расплющенный о стекло нос Тома.
— Скорее, Билли! — крикнул Том. — Бизоны! Целое стадо! Там! За Черной слободой!
Через минуту мальчишки со всех ног бежали по Вестерн Маркет-стрит к старому кладбищу, за которым находился общественный выгон.
— Вот они! — крикнул Том Тат.
На выгоне, в грязи, которая никогда не просыхала, лежали и лениво переходили с места на место свиньи. Увидев мальчишек, они подняли головы и захрюкали. Посреди стада развалился в луже здоровенный черный хряк. Большие желтые клыки приподнимали края его пасти. Казалось, хряк улыбается.
— Это вожак, — прошептал Билл.
Он подобрался ближе к стаду и натянул тетиву лука. Стрела, фыркнув опереньем, ударила хряка в бок и отскочила в сторону.
Хряк с пушечным звуком вырвался из грязи. Глаза его стали фиолетовыми. В горле низко булькало. Щетина на загривке поднялась. Он нагнул голову и, скользя копытами по грязи, бросился на Билла.
— Берегись! — крикнул Том.
— Стреляй, стреляй! — закричал Билл, отбегая в сторону.
— Выстрел Тома оказался на редкость удачным. Узкая лучина свистнула, и взревевший как настоящий бизон хряк упал на колени и замотал головой.
— Есть! — крикнул Билл.
Стрела Тома торчала как раз из того места, где у хряка только что был глаз.
— Бежим! — крикнул Том. — Спасаемся! Это боров Бэка Иззарда, я знаю!
Они побежали в город с такой быстротой, как еще никогда не бегали. Хряк визжал и ревел позади, точно ему отпиливали голову.
В кукурузе они перевели дух.
— Что будет, Томми? Хряк, наверно, подохнет? Том сплюнул и посмотрел на свой лук.
Бэк Иззард поймал мальчишек под вечер и повел их на Маркет-стрит.
Дом Портсров стоял ближе, чем дом Татов. На стук Бэка дверь отворил отец Билла.
— Доктор Портер, — тихо и яростно сказал Бэк Иззард. — Они искалечили моего племенного хряка. Я растил его два года. Хряк стоит десять долларов. Заплатите наличными?
— Вы убили борова? Это правда, Вильям? — спросил Элжернон Портер.
— Нет, па, — сказал Билл, — мы только вышибли у него глаз. Но он может жить и без глаза.
— Только один глаз, сэр, честное слово! — подтвердил Том Тат.
— Сколько стоит глаз вашего хряка? — повернулся к Бэку Элжернон Портер.
Бэк задумался. Он уже жалел, что постучал в двери дома Портеров. У Портеров никогда нет денег. Мисс Лина варит и на обед и на ужин кукурузную кашу. Мясо они пробуют только по воскресным дням. С Портера не возьмешь много. Но постараться надо.
— Мистер Портер, — сказал Бэк. — Эти сорванцы с таким же успехом могли выбить глаз мне, и тогда…
— Тогда вы получили бы мой глаз, — перебил его Портер.
— Ваш глаз? — оторопел Бэк. — На кой черт мне ваш глаз?
— Разве он не стоит вашего? — спросил Элжернон.
«И зачем только я притащил мальчишек к Портерам? — подумал Бэк. — Надо было сразу постучаться к Татам. Эгберт при мне вздул бы обоих сорванцов, и дело с концом».
— Марш в комнату! — сказал отец Биллу. — А с этим щенком, — он показал на Тома, — вы, Бэк, можете делать что угодно.
— Поросячья этика, — проворчал он, запирая дверь. В темноте коридора нашарил плечо Билла, уцепился за него и отвесил сыну обжигающую пощечину.
Билл сглотнул кровь, брызнувшую из разбитой губы. Отец постоял немного, словно прислушиваясь, потом прошел в свою комнату и заперся изнутри. Таким Билл запомнил его с детства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стоит в комнате набитый книгами шкаф, у него есть тайна: он может перенести человека в любое место и время. Вместе с отцом Андрей отправляется в Африку, потом, уже один, попадает то к Тому Сойеру, то в бело- казачью станицу, то в сражающийся Сталинград.
Повесть о мальчике, волею случая оказавшемся на маленьком необитаемом островке в Тихом океане. В ожидании спасателей герой повести переживает ряд приключений, проявляя незаурядное мужество и находчивость.
Повесть Н. А. Внукова «Один на один» печаталась в журнале «Аврора» 1982, №№ 5, 6.Рисунки В. Бертельса.ОТ АВТОРА: «…Я читал много о всяких робинзонадах, но эта поразила меня неожиданностью. Мне захотелось во что бы то ни стало увидеть героя.И вот Саша Бараш передо мной — худенький, невысокий, застенчивый. Рассказывает медленно, обдумывая каждое слово. А я смотрю на него и с трудом верю, что передо мной — современный Робинзон.Три вечера он рассказывал мне, как жил на острове. Я записал его рассказ в толстую тетрадь.
О ребятах, чье детство было опалено войной, о тех, кто, несмотря на совсем юный возраст, старался помочь взрослым в их борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Художник Иван Иванович Харкевич.
Автобиографическая повесть писателя Николая Андреевича Внукова рассказывает о его последнем школьном лете, о первом жестоком бое, в который довелось попасть ему и его вчерашним одноклассникам. Семнадцатилетние мальчики воюют как герои, а в перерывах между боями пишут письма матерям и вспоминают, как бегали купаться, танцевали на школьных вечерах и ходили в горы за кизилом. Солнечные дни детства, мирная жизнь ещё так близко — и уже так бесконечно, невозвратно далеко… И взрослая жизнь смотрит на них суровым взором войны.Пронзительно простые, далёкие от всякого пафоса строки повести навсегда остаются в памяти.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.