Тот, кого я хочу - [40]

Руки сами обняли ее. Он забыл обо всем: о сдержанности, о разумном поведении, о последствиях. Он снова ступил на ту же чертову дорожку, прекрасно зная, куда она его выведет. Еще одна раненая птица.

Но она так доверчиво прижималась к нему, от нее пахло всеми этими девчачьими ароматами, и под всеми искусственными запахами чувствовался ее настоящий запах, запах женщины… Разве мог он думать?

И надо ли думать?

Они целовались с жадностью: так изголодавшиеся набрасываются на еду. Раф погрузил пальцы в ее волосы, сжимая все еще влажные пряди.

Стефани просунула руки под кожаную куртку, которую он так и не снял, стащила ее с плеч. Он прервался только для того, чтобы сбросить с себя эту чертову куртку и помочь Стефани стащить через голову его рубашку. Рубашка зацепилась за золотую иконку, подаренную Рафу бабушкой, и цепочка чуть не задушила его, когда они оба пытались избавиться от его рубашки, в лихорадке страсти не замечая того, что мешает им это сделать.

Стефани прикоснулась к его обнаженной груди и, опустив голову, лизнула его кожу. Раф просунул руки под халат, лаская ее, лаская ее грудь, округлую, полную, совершенной формы. Когда он накрыл ее грудь ладонями, Стефани застонала, прикусила его сосок и продолжила путь вниз.

Она попыталась расстегнуть его ремень, но бушующая эрекция и еще то, что он сидел, мешали ей.

Рафаэль убрал ее руки, не желая терять время, и, привстав с дивана, сам справился с ремнем.

Затем он скинул ботинки, стащил носки и под неотрывным взглядом потрясающих карих глаз Стефани одним ловким движением стащил джинсы и трусы.

Она окинула его взглядом снизу вверх, и он почувствовал под этим ее жадным взглядом легкое смущение и желание — столь сильное, какого он не испытывал никогда прежде.

Глава 12

Стефани смотрела на него и думала, что еще никогда в жизни она не встречала парня, которого хотела бы сильнее, чем Рафа. Ей нравился темный цвет его кожи, тугой мускулистый живот и ликующий член, устремленный, словно стрела, в ее сторону.

Раф был последним в цепочке гибельных решений. Она это понимала. Дебора объяснила ей механизм действия разрушительных тенденций — ее пагубное пристрастие к «плохим парням», которые непременно должны были причинить ей боль, было сродни алкоголизму или наркомании. Стефани хотелось быть сильнее этой потребности. Она пыталась, но так и не смогла удержаться.

Глаза его были темными, влажными, веки отяжелели от желания — такими же, должно быть, были сейчас и ее глаза. Он сбивчиво, хрипло дышал. Раф потянулся к ней, и она увидела, как заиграли под кожей его мускулы, и ей это понравилось. На правом бицепсе Стефани заметила у него змейку.

Он протянул руку к поясу ее халата. Он смотрел ей прямо в глаза, развязывая его, и Стефани чувствовала себя подарком, с которого снимают ленточку.

Он опустил взгляд, любуясь ее обнаженным телом, и издал звук, который можно было интерпретировать как возглас одобрения. Она чувствовала себя красивой, неотразимой и перенасыщенной желанием. Еще немного, и она взорвется.

Он снова ее поцеловал. Затем проложил влажную тропинку из поцелуев от губ ее до груди, которой он уделил немало времени и внимания, и к тому времени, как он склонил голову к ее животу, она уже металась от нетерпения. Живот у нее не был столь мускулистым, как у него, но Раф, похоже, ничего не имел против этого.

Еще до того как Стефани вполне осознала его намерения, он раздвинул ей бедра своими крепкими руками, руками копа, и зарылся лицом в ее тепло.

Удивление, шок, острое наслаждение — все это было как удар, — как мощная волна. Он продолжал смаковать ее вкус, терзая ее и даря ей почти непереносимое наслаждение, лаская ее языком и губами.

Стефани откинула голову на подлокотник дивана и отдалась во власть ощущений. Пульсирующий жар, мелкая электрическая дрожь, накатывающая волнами все чаще и чаще. Когда он протолкнул в нее палец и безошибочно точно попал на ее точку «Джи», она не смогла сдержать крик. Тело ее вздымалось и падало, наслаждение плеснуло через край.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — сказала она, задыхаясь от отчаяния.

— Кондомы, — выдохнул Раф.

Она не сразу поняла, о чем он.

— В ванной. В шкафчике, — с трудом проговорила она. — Скорее!

Он бросился в ванную, предоставив ей возможность полюбоваться его мускулистыми округлыми ягодицам и бедрами атлета.

Стефани слышала, как распахнулся ящик. Что-то со стуком вывалилось на пол. Раф выругался, как отметила про себя Стефани, на испанском, и она улыбнулась, когда он перевернул что-то еще.

Потом она разберется со всем этим беспорядком. Со всем беспорядком. Да, она сошла с ума, но в настоящий момент это ее вполне устраивало. По крайней мере эта разновидность безумия не приведет ее в тюрьму.

Раф притащил с собой всю аптечку, в спешке рассыпав ее содержимое. Стефани могла бы помочь ему, но ей не хотелось. Теперь, когда крышку с бурлящего котла сорвало, когда она была совершенно уверена в том, что этот парень мог стать для нее самым худшим выбором во всех смыслах, она была рада довольствоваться тем, что любовник он великолепный.

Завтра она станет проклинать себя за глупость. Завтра, но не сейчас.