Тот, что держит за руку - [20]

— Спасибо, Марк, спасибо большое, — она почти пританцовывает на месте, и мне все кажется, что она вот-вот кинется мне на шею с объятиями. Но Мелисса этого не делает, только смущенно замирает и совсем тихо произносит:

— Извини, что втянула тебя в это, но я, правда, не знала, куда мне еще обратиться… Отец ночами работает, а у тетки все равно нет машины, чтобы приехать… да и не очень хотелось ей звонить, если честно. Спасибо, что приехал… теперь я у тебя в долгу…

Тихонько посмеиваюсь, наслаждаясь ее смирением, которое, как я догадываюсь, мало свойственно этой мятущейся душе. Сопоставляю ее «да пошел ты» с нынешним «извини, теперь я у тебя в долгу» и не могу поверить, что один и тот же человек может быть таким разным…

— Ты мне ничего не должна, — отвечаю ей просто, и неожиданная идея высвечивается на моем лице лукавой полуулыбкой. — Но кое-что я у тебя все же попрошу…

Лицо Мелиссы тут же делается воинственным, и она складывает руки на груди, подобно щиту.

— И что же ты хочешь? — хмурит она свои черные бровки. И я догадываюсь, что она предполагает какое-то непристойное предложение… Намеренно тяну время, чтобы она накрутила себя в достаточной мере, а после с легкостью согласилась на мою просьбу, посчитав ее достаточно терпимой. — Ну, мы так и будем тут стоять… Говори уже.

— Хочу, чтобы ты бросила курить! — отвечаю наконец, и Мелисса абсолютно по-девчачьи закатывает глаза. Она явно вздохнула с облегчением.

— И это то, что ты хочешь?! — презрительно отзывается она. — Чтобы я бросила курить? — и уже более яростно выплевывает: — И как же мне тогда, по-твоему, все это пережить, если я брошу курить?! Да я ведь загнусь нахрен.

— Отлично, — преспокойно смотрю на нее с укором в глазах, — тогда в следующий раз, когда твой брат подхватит воспаление легких или заразится краснухой, к примеру, мне больше не звони. Я, знаешь ли, не Скорая медицинская помощь, так что…

Смену настроений на лице девочки стоило бы увидеть каждому: из воинственной фурии она снова превращается в испуганного ребенка — замысловатые названия детских болезней определенно внушили ей вполне понятный ужас.

— Ладно, не будь таким гадким, — примирительно цедит она сквозь зубы. — Думаешь, такой хороший, да? Думаешь, я вот так возьму и сразу брошу смолить ради тебя? Ненавижу таких умников, как ты.

— Не ради меня, — поправляю ее, — а ради себя и своего брата. Пассивное курение очень вредит детскому организму… Ты же не хочешь вредить Ёнасу, правда?

Мелисса продолжает хмуриться, но ее молчание подсказывает мне, что этот раунд я выиграл, и потому примирительно предлагаю:

— Хочешь куплю тебе никотиновый пластырь? Он хорошо помогает.

Девчонке так и хочется послать меня куда подальше, вижу это по ее лихорадочно поблескивающим глазам под растрепанной челкой, которые почти прожигают во мне две огромнейшие дыры.

— Я и сама могу это сделать, мистер умник, — цедит она почти беззлобно. — Так и знала, что не стоило тебе звонить.

— Я был твоим единственным вариантом, — напоминаю ей и для пущего эффекта добавляю: — Представь, не приедь я вовремя, у твоя брата могла бы кровь в венах свариться… Жуть, правда?

— Да ты брешешь, — говорит она с недоверием. Но я, опять же, вижу, что она не совсем в этом уверена…

— Так ты бросаешь курить или нет? — любопытствую я, и девочка упрямо дергает плечиками.

— Я подумаю об этом, — дерзко кидает она, а потом другим тоном добавляет: — Так ты останешься или как?

— Я же обещал. Иди отдыхай!

— Нет, я лягу здесь. — Мелисса ложится рядом с братом, утыкаясь лицом в его светлую макушку. — Пусть ты мне и не нравишься, — ворчит она глухо, — но я все равно благодарна тебе за помощь.

— Приятно слышать! — посмеиваюсь я, откидываясь на спинку кресла — такие прежде величали вольтеровскими — и начиная рассматривать комнату, залитую бледным светом маленького настольного ночника. Та кажется почти мизерной, заставленная детской кроватью и платяным шкафом, к которому сбоку прилажен миниатюрный письменный стол с кучей детских книжек, сложенных идеальными стопками. Похоже, малыш Ёнас большой любитель чтения…

Дыхание Мелиссы между тем выравнивается, и она засыпает почти мгновенно — переживания за брата абсолютно вымотали ее. Ёнас уснул тоже, и я встаю проверить его температуру. Почти спала…

— Что такое? — сонно гнусавит его сестра, почувствовав мое приближение.

— Ничего, спи, — шепчу еле слышно, снова проваливаясь в мягкое, так и манящее собой кресло. Потом еще немного брожу взглядом по светло-голубым обоям, усыпанным, словно звездами, корабликами и морскими чайками, и уже решаю было отправиться домой, как веки сами собой отяжелевают, и я погружаюсь в глубокий, умиротворяющий сон.

Меня будят легкие шаги по комнате, и я неспешно открываю глаза, недоумевая онемению во всем теле, особенно в шее, которая словно одеревенела.

— Проснулся, — Мелисса бросает опасливый взгляд на спящего брата. — Осторожней, не разбуди Ёнаса.

Кое-как разминаю затекшее тело и выскальзываю из комнаты вслед за девочкой, которая в полной боевой окраске дожидается меня на кухне.

— Ну, как тебе спалось в мамином кресле? — насмешливо хмыкает она, засовывая в рот горсть сухих шоколадных хлопьев. — Наверное, круто отдохнул…