Торжествующий мертвец - [18]

- Успокойтесь, сударь, - призвал он, - успокойтесь! Плохая погода действует на нервы, но так поддаваться своим эмоциям нельзя. Да. О, господи! - И он тихонько добавил: - Так продолжаться больше не может.

Вэньон смотрел на меня широко открытыми глазами.

- Извините меня, - пробормотал он, - извините...

В нем промелькнуло странное выражение злости и какого-то ужаса, когда он повернулся и нетвердым шагом последовал за Дорло.

Около минуты я не двигался. Вся сцена была невероятной, перед моими глазами вновь промелькнуло все случившееся. Наконец, изумленный я вышел из дома.

На улице я пришел в себя. Внезапное эмоциональное нарушение прошло. Я выдохся. Как будто я с кем-то боролся. Но моя тревога усилилась. Это кошмар, думал я, кошмар. Вот почему у него каждый оказывается сумасшедшим и вы сами ведете себя как сумасшедший. Но я приду в себя - очевидно, когда приедет Годерих...

Воздух, как сказал Дорло, тяжелый и душный. Погода стояла мягкая, но появилась явная тенденция к изменению давления. В какую сторону - я не знал.

Вокруг меня лениво простирались поля. Слишком лениво, подумалось мне. Словно тайком замышляя собраться на коварное колдовство. Прямоугольники полей были украшены в цвета охры, беж и серовато-коричневые оттенки. Они собирались к невозмутимо застывшему предгорью, погруженному в таинственный сон. Пересекая один из прямоугольников, я заметил, что пугало, которое я видел из окна, немного изменило свое местоположение.

Вэньон... О, господи! Безымянные... Его, если хотите, а не мои! Пусть он им радуется. О, Боги! Кто выдумал эти привидения, нелепые отвратительные существа, если не... Я посмотрел на серое неприветливое небо и поежился. Нет, я не был, как бы это выразиться, очарован этим пристанищем дьявола, этим зловещим районом Франции двенадцатого или тринадцатого века, где вместо сохранения добрых старинных обычаев внезапно оживают предрассудки и непристойная мифология, сводящие с ума всех, кто думал о них. Если только...

Мои беспорядочные мысли оборвались. Я еще раз с содроганием взглянул на небо. Все вокруг - холмы, спящие поля, пока я шел, не отставали от меня. Я почувствовал: что-то постепенно назревает... У меня разболелась голова, появилось необъяснимое гнетущее чувство. С того места, где я остановился, замок был ясно виден. Он находился примерно в километре от меня. Но часть его скрывалась за горизонтом, другую закрывали деревья. Если тревога усилится, я смогу быстро вернуться туда.

Я не спеша продолжал свой путь, когда у меня опять возникло неясное чувство какого-то беспокойства. Когда я прошел примерно треть расстояния до замка, передо мной вдруг с жалобным воем выскочила собака. Это была весьма добродушная маленькая Зизи - пудель, одна из трех или четырех собак, живших в замке. Дэни ее обожал, и я думаю, что Зизи не покидала его в нынешней бродячей жизни. Но сейчас она, видимо, заболела или была чем-то напугана. С визгом она прижалась к моим ногам.

Вместе мы пошли по краю жнивья. Это было как раз то поле, где находилось брошенное пугало. И вновь я, озадаченный, заметил, что эта штука передвинулась ближе к замку. Пропади оно пропадом! Раздраженно и растерянно я подумал, что ведь это нелепо. Очевидно, прежде я ошибочно запомнил место, где находилось пугало. Зизи, бежавшая рядом со мной, прижалась еще ближе и несколько раз странно приглушенно взвизгнула.

Тучи сгустились, голова у меня продолжала болеть. Было ощущение, что что-то назревает, что-то делается в тяжелой атмосфере, среди деревьев, на вершинах холмов и в низко висящем небе. Казалось, вся природа, как я, была начеку и ожидала чего-то странного и необычного. Когда мы прошли половину поля, собака отбежала от меня и за изгородью послышался короткий хриплый лай, вызванный либо сильным испугом, либо собачьей ссорой.

По мере приближения к замку головная боль становилась все меньше. Однако ощущение опасности и назревающей беды не покидало меня. И вновь, с еще большим нетерпением я жаждал встречи с Годерихом.

Я вошел в замок. Там в зале, на блюде лежал ответ на мои мольбы. Да, говорилось в телеграмме, он может приехать во вторник, то есть через три дня.

4

На следующее утро эту радостную весть подтвердило письмо, в котором Годерих объяснял, что хотел было сразу приехать ко мне, но его партнер до вторника не сможет взять на себя дополнительные обязанности. На столь быстрый приезд я не надеялся. Более того, Годерих мог вообще не приехать. Поэтому я заранее был ему благодарен.

В конце недели, я почувствовал еще большую напряженность. Причиной этого была недобрая шутка моего хозяина. После недавней ссоры Вэньон кое-как извинился за свою грубость. Теперь же он гневался совсем по другому поводу. В то время, как я получил доброе, успокаивающее письмо, он, видимо, получил иное, вызывающее большое огорчение. Он сказал мне, что тетя, у которой находились его дети, написала ему, что на месяц или два по делам должна уехать в Тунис. Возможно и поэтому она вынуждена отправить детей своего брата домой.

- Вот так причина! - фыркнул Вэньон. - Дела... Ха! Дети не могут сейчас приехать сюда, только не сейчас!