Торопун-Карапун и тайны моего детства - [12]

— Такой малыш, — засмеялась Ложка, — а тоже сказки рассказывает! Где твои сапожки со шпорами? Где твой золотой шлем? Где?

— Отставить разговоры! По местам! — скомандовал Торопун-Карапун. Рулевой Ложка, мы сбились с курса. Прошу тебя, греби! Старший матрос Солдатик, смотри в оба!

А нам с Цыпленком Торопун-Карапун ничего не приказал.

И мы остались сидеть. И, честно говоря, я очень обиделся. «Эх ты, Торопун-Карапун, — подумал я, — приравнял меня к Цыпленку, к этому обжоре, к чужаку, который явился неизвестно откуда. А я сам без приказания не буду ничего делать. Вот не буду — и все». И я стал смотреть на море. И мысли у меня были горько-соленые.

— Вижу глаза! — вдруг закричал Солдатик. — На горизонте вижу глаза.

— Какие глаза? Где? — зашумели мы.

Я подался вперед. Ложка перестала грести. И мы увидели. Мы ясно увидели…

…Из глубины, из воды, на нас смотрели огромные желтые, очень грустные глаза.

Но вдруг поднялся ветер. Море покрылось рябью, и глаза стали тускнеть и совсем исчезли. А ветер все крепчал, от холода мы прижались друг к другу, чтобы немного согреться. И тут солнце скрылось за тучами и стало быстро темнеть.

ГЛАВА, НАПИСАННАЯ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Совершенно секретно

Совершенно секретно

Совершенно секретно

Пишу с борта корабля. 19… год. Весна.

Послушайте, взрослые. До сих пор не могу понять, как появился Цыпленок. Ведь на моей карте Цыпленок не значился. Неужели правда я его высидел, точно курица-наседка? Но это же феноменально! (Хорошо, что мы с вами, взрослые, понимаем значение этого слова.) И все, что со мной случилось, тоже феноменально. Постараюсь описать свое состояние.

Странное чувство не покидало меня. Оказавшись в начале сказки, я… Нет, не те слова, не так… Просто я тогда замирал да сдерживал дыхание — боялся выдохнуть, потому что все кругом было так хрупко, так непрочно и каждую секунду могло исчезнуть. Ложка и Солдатик могли замолчать. Цыпленок же вполне мог превратиться в желтое пятно. Одно неосторожное мое движение — и конец сказке. А ведь я наблюдал, как при мне происходило таинственное рождение сказки. (Я даже ресницами боялся спугнуть…) Я видел, как будто из пустоты возникает, растет… Но это не было пустотой, нет! И казалось, я вот-вот увижу, пойму, как выходит на свет сказка.

Знаете, когда я шел на улицу Вторую Перезвонную и увидел знакомый зеленый забор и березы рядом, я поглядел на часы (у меня старые часы фирмы «Ракета», с большой золотой секундной стрелкой). Да, так вот. Глянул я на часы и подумал: «Сейчас еще рано. Сколько я пробуду у Торопуна-Карапуиа? Часа два, ну три — не больше. У меня в городе уйма дел. К четырем, пожалуй, успею на обратную электричку». Так я тогда подумал.

А теперь, когда я попал в сказку, я уже не знаю, когда мне удастся вернуться домой, потому что здесь, в сказке, время идет по каким-то своим, пока еще не понятным мне законам. И вообще не знаю, вернусь ли…

Сначала казалось, что все в шутку, а когда попал в сказку, то… Ну, пока, прощайте! Постараюсь, если подвернется случай, рассказать все, что я…

Кажется, надвигается шторм, и наша скорлупка…

ШТОРМ НА МОРЕ

Да, надвигался шторм. Туча закрыла солнце. И сразу будто наступила ночь. Нашу скорлупку бросало вверх и вниз на волнах. И нам не за что было ухватиться. Гладкие стенки нашего кораблика сделались скользкими, я упал и больно ударился о борт. На меня плюхнулась Ложка. Я попытался встать. Ноги мои не слушались.

— Ой! Боюсь! Боюсь! — плакала рядом Ложка.

Мне и самому хотелось заплакать, но я-то знал, я хорошо знал, что дяденьки не плачут. Я поднялся и увидел Торопуна-Карапуна, бесстрашно смотревшего вперед. Он молчал, и я понял, что мы сбились с курса.

В ту же секунду из черной глубины страшнее ночи поднялась огромная волна и застыла над нами. Ложка вопила от страха, а Цыпленок сунул голову под крыло и закрыл глаза. Солдатик стоял на краю кораблика, готовый скорее погибнуть, чем выпустить ружье. Сейчас нас накроет! Черная стена воды стала опрокидываться на нас. Я отвернулся и снова увидел… или мне почудилось… огромные желтые глаза.

Вы его узнали? — крикнул мне Торопун-Карапун.

— Кого? — не понял я.

— А вы посмотрите на карту!

И только тут я вспомнил про карту тайн моего детства. Так неужели это… Неужели это он?..

Черная стена воды опрокинулась на нашу скорлупку, но каким-то чудом утлое наше суденышко взмыло на гребень волны. Я успел развернуть карту.

— Вот он! — закричал Торопун-Карапун. — Глядите же!

И как бы в подтверждение этих слов в морской пучине снова замерцали желтые глаза.

— Мы пойдем к нему! — сказал Торопун-Карапун. — Прыгайте за мной!

Наш капитан прыгнул вниз. Вода ударилась в скорлупку, окатила нас с ног до головы.

— Не бойтесь! — услышал я голос Торопуна-Карапуна из-под воды. — Прыгайте!

Отступать было некуда. Я закрыл глаза, набрал в грудь побольше воздуха и прыгнул вниз. За мной, не раздумывая, прыгнули Солдатик и Цыпленок. И только Ложка кричала, пока ее не смыло волной.

ВСТРЕЧА

Да, это был он, Ослик, мой милый Ослик из далекого моего, довоенного еще, детства. Короткая шерстка его отсвечивала голубым, а большие желтые глаза глядели ласково. Я бы, может, и не был так уверен, что это он, если бы в не переднее копытце, на которое у меня — помните, я рассказывал? — на хватило тогда ниток, и я сделал его розовым. У этого Ослика было розовое копытце!