Торнсайдские хроники - [104]

Выхватив факел из рук стоявшего снаружи столбом стражника, я бросилась обратно и вручила его Говорящей.

– Теперь уходи, – велела она, ни на секунду не отрывая взгляда от глаз зверя.

Не дожидаясь моей реакции, полностью сосредоточенная на хищнике, она сделала шаг вперед. Секунду поколебавшись, я все-таки последовала ее совету.

Айрин провела факелом из стороны в сторону, заставляя пламя колебаться. Зверь оскалился и зарычал еще громче, чем прежде. Говорящая повторила свой маневр. Хищник опять зарычал… и попятился назад. Айрин сделала еще один шаг ему навстречу. Зверь вдруг решительно метнулся вперед, и я невольно зажмурилась, ожидая, что сейчас он по меньшей мере откусит Говорящей руку. Однако, усилием воли заставив себя открыть глаза, я обнаружила, что расклад сил снова переменился. Зверь опять пятился, а Айрин наступала, все более резко размахивая перед собой факелом. Рыкнув напоследок, хищник развернулся и, в два прыжка одолев расстояние, отделявшее его от собственного логова, нырнул в проем.

– Рычаг! – все так же спокойно бросила мне Говорящая.

Заскочив обратно в камеру, я с силой надавила на широкий металлический рычаг, торчавший из стены возле самой двери. Проем, ведущий в смежное помещение, стал быстро задвигаться. Еще пара секунд – и все было кончено.

Выражение лица Говорящей резко изменилось. От недавнего спокойствия и уверенности не осталось и следа. Полностью изможденная, словно все ее силы только что высосали до последней капли, она отошла к стене камеры и медленно села на пол. Я подошла и приняла у нее факел. Рука Айрин сразу же безвольно обвисла.

– Ты окончательно лишилась ума?!

Впервые за все это время я слышала, чтобы Рауль повысил на свою фаворитку голос. По-видимому, король только что присоединился к нашей компании и потому успел увидеть лишь самые последние стадии происходящего.

– Не кричи на меня, Рауль, – устало произнесла Айрин, с трудом поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты же сам все отлично понимаешь. У меня были шансы справиться с тигром, а у других – не было.

– А каковы были твои шансы, не хочешь меня просветить?

Он больше не кричал, прилагая видимые усилия, чтобы сдерживаться, но в голосе все еще плескалась ярость.

– Понятия не имею, – честно ответила Айрин. – Никогда не имела дела с тиграми. Все мои знания были чисто теоретическими.

– Когда-нибудь я тебя придушу.

С этими словами Рауль решительно подошел к Говорящей, поднял ее на руки и вынес из камеры.

– Где Рейвен? – спросил Кентон, проводив их взглядом.

Я нахмурилась, припоминая вопль, раздавшийся в тот момент, когда мы с тюремщиком подбегали к камере.

– Думаю, нет уже никакого Рейвена.

– А люди Майлза?

– Одни убиты, другие сдались. Даже если кого-то еще не отловили, реальной угрозы они уже не представляют.

Продев ручку факела в прикрепленное к стене кольцо, я поспешила к Кентону и встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до кандалов.

– Черт, как же их снимают?!

– Должен быть ключ, – ответил он.

Я обернулась к своему проводнику, который до сих пор стоял в коридоре, хлопая глазами.

– Ключа от кандалов у тебя тоже, конечно, нет? – рявкнула я, сама не понимая, откуда берутся такие повелительные интонации в моем голосе.

Похоже, при определенных обстоятельствах я способна преобразиться как угодно. Хоть на колени опуститься, хоть приказы отдавать.

Тюремщик виновато покачал головой.

– Ну так бегом приведи сюда того, у кого он есть!

Он послушно поспешил прочь по коридору, задержавшись лишь для того, чтобы снять со стены очередной факел.

Я снова повернулась к Кентону и встала на цыпочки, но быстро поняла, что в данном случае мне не хватает роста. Мне слишком сложно дотянуться до грубых железных колец, чтобы я смогла открыть при помощи шпильки простенькие, несомненно, замки. Придется ждать. К глазам вдруг подступили сильно запоздавшие слезы.

– Ш-ш-ш, все уже хорошо, – подбодрил меня Кентон.

– Нет, пока мы не снимем с тебя эту гадость.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони и положила руки ему на плечи. Дальнейшее было целиком и полностью инициативой Кентона. Он сам поймал мои губы своими. А уж потом я обвила руками его шею…

– Абигайль, его сначала надо было освободить, а потом целовать! – воскликнул Люк под дружные возгласы людей, в компании которых он появился.

Помимо недавних узников здесь были также и двое тюремщиков, один из которых шагнул в нашу сторону, звеня связкой с многочисленными ключами. Вошедшие быстро заполнили добрую половину камеры. Не иначе до сих пор не насиделись…

Комментарий приятеля вызвал в моей душе болезненную волну протеста. Я, между прочим, не виновата в том, что не могу открыть эти чертовы «браслеты». И не далее как полминуты назад чуть не плакала от обиды из-за того, что неспособна это сделать. Но вслух я сказала совсем другое:

– Если бы я сначала его освободила, он стал бы вырываться! А то и вовсе бы убежал.

Мои слова были встречены дружным смехом. Тюремщик, обладавший не только подходящим ключом, но и более высоким, чем у меня, ростом, подошел к Кентону и принялся возиться с кандалами.

– Не отвлекайся.

Эти слова Кентона были обращены ко мне. Пожав плечами, я отвернулась от остальных и возвратилась к прерванному занятию. Когда тюремщик освободил одну руку Кентона, она перекочевала ко мне на спину. Вторая рука, освободившись от «браслета», последовала за первой. Публика разразилась овациями.