Торквемада и испанская инквизиция - [43]

Нераскаявшимся, конечно же, был уготован костер.

Инквизитору надлежало завершить церемонию предоставлением индульгенции на сорок дней тому, кто донес на подозреваемого, и индульгенции на три дня тем, кто принимал в этом участие в качестве свидетеля.

Приговор к тюремному заключению с диетой из хлеба и воды мог быть смягчен, но ни в коем случае нельзя было отменить санбенито, которое Эймерико, как и большинство инквизиторов, считал самой поучительной мерой наказания.

Самодоносчики же, за которыми Торквемада признавал право произнести отречение, приравнивались к подозреваемым первой категории – категории легкого подозрения.

Параграф VI

«Еретики и отступники (даже если они вернулись в лоно христианской веры и грехи их были прощены) лишаются гражданских прав. Они обязаны нести свою кару со смирением и раскаянием. Инквизиторы запрещают им занимать руководящие должности или церковные приходы, исполнять работу юристов, торговцев, аптекарей, хирургов или целителей, носить на себе золото или серебро, кораллы, жемчуга, драгоценные камни и другие украшения, одеваться в шелк или камлот 59, ездить верхом и носить оружие всю оставшуюся жизнь под страхом обвинения в повторном впадении в ересь. Всех, кто после отпущения грехов не следует требованиям наложенных епитимий, надлежит считать еретиками».

Этот декрет – не более чем возвращение к жизни законоуложения, введенного полтора столетия назад Альфонсом XI в кодексе, известном под названием «Partidas». Он стал, как сообщает Льоренте, значительным источником богатств для римской курии. Зачастую прошения о «реабилитации» решались положительно посредством папских грамот, которые обходились просителям в значительную сумму.

Торквемада благосклонно относился к тому, что самообличителей осуждали на ношение санбенито. Узаконивая для них обязанность не носить шелка или шерсть, не пользоваться драгоценными металлами или каменьями, он тем самым предписал им ходить в нарядах, почти не отличающихся от мешков грешников, что служило той же цели – отметить их, как недостойных.

Ко времени Торквемады ношение санбенито уже почти вышло из употребления. Но, аскет по натуре, Торквемада не мог позволить этой форме наказания кануть в небытие. Он возродил и вновь широко распространил ее. Теперь ношение санбенито вменялось в обязанность не только тем, кто был признан еретиком, но и тем, кому отпустили грехи (за исключением самообличителей), а те, кто находился под подозрением, должны были облачаться в него во время церемонии отречения.

Это одиозное одеяние, его происхождение и историю мы вскоре обсудим.

Параграф VII

«Поскольку преступление в ереси является самым отвратительным из всех преступлений, желательно, чтобы прошенный мог осознать через епитимью, наложенную на него, сколь сильно согрешил он против Господа нашего Иисуса Христа. Тем не менее, наша цель состоит в том, чтобы отнестись к согрешившим милосердно и доброжелательно, избавляя их от мук огня и пожизненного заключения и оставляя им всю собственность, если они, как уже было сказано, пришли сознаться в своих ошибках в течение объявленных сроков амнистии. Поэтому инквизиторы, в пополнение к наложенной на прощенного епитимье, должны предписать им преподнести в качестве милостыни некоторую часть их собственности, размер которой будет зависеть от положения раскаивающегося и тяжести совершенных преступлений. Эти денежные штрафы пойдут на ведение священной войны в Гранаде, которую светлейшие монархи ведут против мавров – врагов нашей святой католической веры, – и на другие благочестивые дела. Ибо справедливость требует, чтобы согрешившие против Господа нашего и Святой веры после воссоединения с церковью внесли денежные пожертвования на дело защиты Святой веры.

Эти денежные пожертвования поступают в распоряжение инквизиторов, которые руководствуются тарифами, определенными его высокопреподобием отцом-настоятелем монастыря Санта-Крус» (т. е. Торквемадой – прим. автора).

То, что с подозреваемых обычно требовали, отнюдь не составляло незначительную долю их собственности, в чем можно убедиться на примере денежной «милостыни» на нужды войны против Гранады, которую взимали с прощенных в Толедо два года спустя: требовалось внести пятую часть собственности.

Параграф VIII

«Если кто-либо, виновный в преступной ереси, не явится в течение объявленного срока амнистии, но придет добровольно после его истечения и сделает свое признание в должной форме прежде, чем инквизиторы арестуют или вызовут его в суд или же получат свидетельские показания против него, такому человеку следует разрешить отречься от заблуждений и предоставить прощение в том же порядке, как и для раскаявшихся в сроки, указанные в эдикте, а также подвергнуть епитимье в соответствии с решением инквизиторов. Но наказание в этом случае не может выражаться в виде денежного штрафа, поскольку имущество такого человека подлежит конфискации (ибо признание он сделал уже после указанного срока).

Но если ко времени его прихода с раскаянием и просьбой о прощении инквизиторы уже были проинформированы свидетелями о его ереси или отступничестве или уже вызывали его в суд, инквизитор должен принять его раскаяние – если тот полностью признался в собственным ошибках и сообщил все, что знает об ошибках других, – и присудить ему тяжелейшую епитимью, вплоть до пожизненного заключения».