Торквемада и испанская инквизиция - [42]
На раскаявшихся грешников накладывают искупительную епитимью, но их нельзя предавать смертной казни или подвергать конфискации имущества, никто не смеет взимать с них штраф, кроме инквизиторов, которые, принимая во внимание положение кающихся грешников в обществе и тяжесть грехов, имеют право наложить на них определенный денежный штраф.
Что касается милосердия и отпущения грехов в случаях когда Их Величества сочтут это справедливым, – монархи отдают распоряжение вручить указанному лицу охранную грамоту, скрепленную королевской печатью; упоминание об этом праве монархов должно содержаться в публикуемом эдикте».
Из содержания последнего параграфа становится вполне очевидным, что эдикт о милосердии был опубликован по настоянию королевской четы и что он не был (как утверждает Гарсиа Родриго) особой милостью, исходящей от Святой палаты.
«Самодоносчики должны представлять свои признания в письменном виде инквизиторам и их нотариусам в присутствии двух-трех свидетелей из числа официальных представителей инквизиции или других уполномоченных лиц.
После того, как инквизиторы поставят свои подписи на этом признании, кающимся грешникам разрешается принести официальную присягу, подтверждающую искренность их показаний не только в отношении их собственных проступков, но и в отношении всех тех, о ком они знали или о ком могли спросить инквизиторы. Их следует спросить, в течение какого времени они придерживались обрядов иудаизма или грешили против веры каким-либо другим образом, в течение какою времени они предавались ложной вере, о чем теперь сокрушаются, и случалось ли им присутствовать на соответствующих церемониях. Далее следует расспросить об обстоятельствах этих проступков, из чего можно убедиться, являются ли признания искренними. С особым пристрастием следует выяснить, какие молитвы на этих церемониях читали, где все это происходило, кто обычно присутствовал вместе с ними, когда проповедовались законы Моисеевы».
«Самообличители, добивающиеся прощения Святой матери-церкви, должны принародно отречься от своих заблуждений; на них надлежит прилюдно наложить епитимий и принятие отречений втайне, если только грех не проявляя, насколько возможно, по отношению к ним милосердие и доброту, не забывая о справедливости.
Инквизиторам не следует осуществлять наложение епитимий и принятие отречений втайне, если только грех не был совершен в полной тайне ради сохранения жизни кающегося и если разглашение тайны может создать угрозу его жизни; только в этом случае инквизиторы могут тайно отпускать грехи».
Льоренте утверждает, что разрешение отпускать грехи после тайного наложения епитимий стало обильным источником золота для римской курии, ибо тысячи людей обращались к папе за тайной исповедью и тайным отпущением, получая папскую грамоту в качестве свидетельства об отпущении грехов.
Публичное отречение было наказанием, предусмотренным для тех, кто своими речами или поведением вызывал подозрение в ереси – например, уклонялся от установленных правил общения с преданными анафеме.
Подозрение, которое могло пасть на человека, квалифицировалось по одной из трех категорий: легкое, сильное и тяжелейшее. На практике отречения требовали во всех трех случаях в равной степени, но меру наказания назначали, исходя из степени подозрения. Упомянутое отречение должно было происходить в церкви при большом стечении народа. Подозреваемых – подобно всем наказанным или приговоренным к сожжению за ересь – выводили на специальное возвышение, чтобы их могли видеть все собравшиеся. Инквизитор зачитывал догматы христианской веры и перечень основных прегрешений против нее, делая особое ударение на тех, в которых подозревались обвиняемые и от которых они обязаны были отречься, возложив руки на Евангелие.
Тех, кто попадал под легкое подозрение, предостерегали, что при повторном заблуждении они будут преданы в руки светских властей для наказания. С этим предостережением и наказанием в форме постов, молитв или паломничества их отпускали.
Тех, на кого пало сильное подозрение, предостерегали подобным же образом и, кроме того, отправляли на некоторое время в тюрьму, после чего подвергали тяжелой епитимье – такой, например, как совершение паломничества или стояние в течение нескольких дней у дверей главной церкви или возле алтаря на праздничной мессе в кандалах (но их не следовало осуждать к ношению санбенито, ибо, вообще говоря, они не являлись еретиками).
Тот, кто попадал под тяжелейшее подозрение, подлежал освобождению от наложения отлучения, если его преступление не могло пройти безнаказанным (чтобы уменьшить его страдания в мире ином). Его приговаривали к длительному тюремному заключению, после отбытия которого ему предписывали стоять у дверей церкви во время великих празднеств с надетым наплечником грешника, известным под названием санбенито, чтобы все могли узнать о его бесчестии.
После объявления приговора инквизитору следовало предостеречь раскаявшегося в следующих выражениях:
«Дорогой сын мой, будь терпеливым и не поддавайся отчаянию; если мы заметим в тебе признаки искреннего раскаяния, мы снимем с тебя епитимью; не остерегайся уклоняться от того, что мы предписали тебе; если ты так поступишь, то будешь осужден как нераскаявшийся еретик».
Это один из самых захватывающих романов в мировой приключенческой литературе. Прототипом благородного флибустьера Блада послужил реальный персонаж — англичанин Генри Морган, некогда раб и пират, ставший вице-губернатором Ямайки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как и в предыдущих книгах, герой сохраняет благородство и обаяние, а приключения его отличаются свежестью и изобретательностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Хроника капитана Блада» — это великолепное продолжение приключенческого исторического романа «Одиссея капитана Блада», в котором повествуется о «расцвете» пиратства на Карибском море во второй половине XVII века. После долгих путешествий Питер Блад, отважный пират-джентльмен, капитан корабля вольных морских разбойников, сражавшийся за справедливость на просторах Карибского моря, искатель приключений, не знающий, что такое трусость, вернулся к своей профессии врача. Но его тихое существование продлилось недолго.
Бакалавр медицины Питер Блад, обвиненный в государственной измене — за то, что, верный клятве Гиппократа, оказал помощь раненому мятежнику, — приговорен к каторжным работам в южных колониях Великобритании. Спустя полгода, совершив дерзкий побег с острова Барбадос на захваченном испанском галеоне, он начинает новую, полную приключений и опасностей жизнь капитана пиратского корабля и вскоре становится легендой берегового братства и грозой Карибского моря. Благородный разбойник, волей судьбы оказавшийся вне закона, но не утративший понятий о добре, чести и справедливости, — таков главный герой увлекательной корсарской одиссеи, поведанной английским писателем Рафаэлем Сабатини.
«Исторические портреты» рассказывают о наиболее известных представителях династии Рюриковичей, правивших на Руси почти семь с половиной веков.Автор опирается на труды отечественных и зарубежных ученых, работавших с оригинальными документами, летописными источниками и результатами археологических раскопок. События русской истории сопоставляются с событиями, одновременно происходившими у европейских и азиатских народов.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.