Торговый дом Гердлстон; Маракотова бездна; Открытие Рафлза Хоу; Ужас расщелины Голубого Джона - [16]

— Готы, варвары! — восклицал толстенький доктор, пока они шли по Бриджис. — А я-то думал, что найду здесь приют безмятежного спокойствия и ученых занятий.

— Они же не всегда такие, сэр, — виновато сказал его сын. — Сегодня они, конечно, чересчур уж разошлись.

— Чересчур уж разошлись! — повторил доктор. — Ну и плут же ты, Том! Да не будь меня здесь, ты, наверное, был бы первым среди зачинщиков.

Он перевел взгляд с сына на его товарища и понял по их лицам, что догадка его была более чем верна; и тут он разразился таким громовым хохотом, что его молодые спутники после секундной растерянности не замедлили к нему присоединиться.

Глава VII Англия против Шотландии

День выборов ректора пришел и прошел, но на смену ему явилось другое знаменательнейшее событие. Наступил день встречи регбистов, защищающих честь Англии и Шотландии.

Погода не оставляла желать ничего лучшего. Солнце разогнало утренний туман, и теперь последние его клочки плыли, как пушинки, над хмурыми стенами Эдинбургского замка и колдовской гирляндой обвивали колонны незавершенного национального монумента на Колтон-Хилл. Примыкающие к Принсис-стрит обширные сады, которые занимают долину между старым и новым городом, были одеты весенней зеленью, и струи их фонтанов весело блестели в солнечных лучах. Эти аккуратные сады со множеством дорожек являли собой удивительный контраст с суровыми фасадами угрюмых старинных домов, подходивших к ним с другой стороны, и с величием огромного холма за ними, который, словно подобравшийся перед прыжком лев, днем и ночью бдит над древней столицей шотландских королей. Путешественники, объехавшие весь свет, не могли бы назвать более прекрасной панорамы.

Во всяком случае, такого мнения придерживалось трио путешественников, которые в это утро расположились у окна гостиницы «Ройял» и любовались зеленой долиной и серыми громадами за ней, где все дышало историей. Один из них нам уже знаком: дородный джентльмен с румяным лицом и черными глазами, в клетчатых брюках и светлом жилете, украшенном тяжелой часовой цепочкой. Широко расставив ноги и заложив руки в карманы, он взирал на открывающийся перед ним вид с тем критически-снисходительным одобрением, с каким много путешествовавший англичанин обычно смотрит на труды природы. Рядом с ним стояла молоденькая девушка в сшитом по фигуре дорожном платье со скромным кожаным поясом, белоснежным воротничком и такими же манжетами. Ее милое личико раскраснелось от волнения, и она смотрела на прекрасный пейзаж с удивлением и восторгом, в которых не было ничего критического. В оконной нише в плетеном кресле сидела пожилая, очень спокойная дама и с тихой любовью наблюдала за быстрой сменой выражений на живом лице девушки.

— Ах, дядя Джордж! — вскричала та. — Как чудесно! Я все еще не могу поверить, что мы свободны. Я даже боюсь, что это только сон, и я вот-вот проснусь, и мне придется наливать кофе Эзре Гердлстону или слушать, как мистер Гердлстон читает тексты из Священного писания, приуроченные к утренним часам.

Дама по-матерински ласково погладила руку девушки своей мягкой ладонью.

— Не думай об этом, — нежно сказала она.

— Да-да, не думай об этом, — подхватил доктор. — Моя супруга совершенно права, не надо об этом думать. Но пришлось же мне помучиться, прежде чем я уговорил твоего опекуна отпустить тебя! Наверное, я в отчаянии махнул бы на это рукой — да-да! — если бы не знал, как тебе хотелось поехать.

— И вы и тетя так добры ко мне! — воскликнула девушка с искренней благодарностью.

— Ну-ну, Кэт!.. А впрочем, Гердлстон совершенно прав. Если бы ты жила у нас, я бы тебя никуда не отпустил, можешь мне поверить. Верно, Матильда?

— Да, мы бы ее никуда не отпустили, Джордж.

— Мы же оба заядлые тираны, верно, Матильда?

— Да, Джордж.

— Боюсь, что я плохая помощница в хозяйстве, — сказала Кэт. — Я ведь была слишком молода, чтобы вести дом для бедного папы. Но у мистера Гердлстона, разумеется, есть экономка. Каждый день после обеда я читаю ему «Финансовые известия» и уже узнала все, что можно узнать об акциях, ценных бумагах и этих американских железных дорогах, которые только и делают, что подымаются и падают. Одна из них разорилась на прошлой неделе, и Эзра выругался, а мистер Гердлстон сказал, что господь испытует тех, кого возлюбит. Только, по-моему, это ему вовсе не понравилось. Но, ах, как тут чудесно! Я словно попала совсем в другой мир.

Девушка, стоявшая у окна, была очень хороша; ее высокая, гибкая, грациозная фигура дышала пробуждающейся женственностью. Лицо ее скорее можно было назвать милым, чем красивым, однако художник пришел бы в восторг от хрупкой силы округлого подбородка и удивительной выразительности ее живых черт. Темно-каштановые волосы, отсвечивавшие бронзой там, где их касался солнечный луч, падали на плечи теми пышными локонами, которые безошибочно свидетельствуют о натуре по-женски сильной. Ее синие глаза сияли жизнерадостностью, а слегка вздернутый нос и чуткий улыбающийся рот говорили о мягком юморе. Вся она, от оживленного личика до изящного ботинка, который выглядывал из-под скромной черной юбки, была очаровательна. Так думали прохожие, случайно поглядевшие в большое окно, так подумал и молодой джентльмен, который подъехал к гостинице, а теперь взлетел по лестнице и ворвался в комнату. Длинный мохнатый плащ доходил ему до самых лодыжек, а бархатная, шитая серебром шапочка была беззаботно сдвинута на мощный кудрявый затылок.