Торговец индульгенциями - [8]

– Но можешь сделать, - проговорила она. Мне стало неуютно.

– Не понимаю, о чем вы? - спросил я неуверенно.

– Тебе не нравится риск. Ты не хочешь находиться под подозрением. Но если мы отберем у тебя свободу, привяжем к Л.-А. и заставим работать, какого дьявола тебе останется терять? Тогда ты и ввяжешься. Начнешь фокусничать во имя добра. - Некоторое время она молчала. - М-да. Это реальный вариант. Теперь я понимаю, что у тебя есть такие возможности и здесь ты сумеешь их использовать.

– Что?

– Ты так поработаешь с их компьютером, что Существам придется начинать все сначала. Разве я не права?

Она видела меня насквозь. Я не ответил. А она продолжала:

– Но я не дам тебе такой возможности. Я не сумасшедшая. Здесь не будет никаких революций, и я не собираюсь становиться героиней, а ты не годишься в герои. Теперь я в тебе разобралась. С тобой опасно связываться. Если тебя задеть, ты непременно возьмешь реванш, не думая о том, какую беду принесешь другим. Ты можешь испортить компьютер, но тогда Существа на нас напустятся, и нам будет еще тяжелей, чем сейчас. Все будут страдать, но тебя это не затронет. Нет, нет… Моя жизнь не так ужасна, чтобы я позволила тебе ее перевернуть. Однажды ты это сделал. С меня хватит. - Она твердо смотрела мне в глаза, и казалось, ее гнев улетучился, осталось только презрение. - Ты можешь подключиться еще раз и устроить фокус с записью о твоем аресте? Стереть ее?

– Да.

– Сделай это, И уходи. Убирайся ко всем чертям, и быстро.

– Это серьезно?

– Вполне.

Я покачал головой. Все понятно. Я знал, что одновременно победил и потерпел поражение. Она нетерпеливо махнула рукой, словно отгоняла муху.

Я ощущал себя совсем маленьким. Кивнул и пробормотал:

– Хочу сказать… Ну, насчет того, как я жалею о том, что натворил - все это правда. До последнего слова.

– Может, и так. Слушай, отключайся и двигай отсюда. Из этого здания. Из города. И по-настоящему быстро.

Я порылся в уме - что бы еще сказать, но ничего не отыскал. Подумал: уходи, если получил шанс. Она протянула мне руку, и я соединился с ее имплантантом. Когда наши запястья соприкоснулись, она задрожала. Совсем немного, но я это почувствовал. Думаю, теперь буду чувствовать каждый раз, когда замыслю обман - каждый раз. Кого бы ни решил обжулить.

Вошел, отыскал запись об аресте Джона Доу, уничтожил. Затем раскрыл ее файл государственного служащего, повысил ее в должности на два разряда и удвоил жалованье. Не такая большая компенсация. Но, черт побери, большего сделать я не мог. Затем уничтожил свои следы и вышел из программы:

– Все в порядке. Сделано.

– Прекрасно, - сказала она и вызвала своих легавых.

Передо мной извинились за неверную идентификацию, вывели из здания и выпустили на Фигероа-стрит. Наступил вечер, темнело, воздух стал холодным. Зима есть зима, хоть она в Лос-Анджелесе - на свой лад. Я подошел к уличному терминалу, вызвал «тошибу» со стоянки. Через десяток минут машина прикатила, и я велел держать на север. Ехал медленно - час пик, обычные дела, - но сейчас это оказалось к месту. Приехал к Стене, к воротам Сильмар, километрах в 80-ти от города. Привратник спросил, как меня зовут.

– Ричард Роу, - сказал я. - Бета Пи Эпсилон, десять-четыре-три-два-четыре-икс, место назначения Сан-Франциско.

В Сан-Франциско зимой сильные дожди. Но город все равно чудесный. В это время года я предпочел бы Лос-Анджелес, но черт с ним. Никому не удается постоянно все делать по-своему. Ворота отворились, и «тошиба» покатила за Стену. Это было просто. Все равно, что сказать «Бета Пи».

Перевел с английского

 Александр МИРЕР