Торговцы Венеры - [133]

Ко всему еще в это утро лил дождь.

Инструкторы в голубых тренировочных костюмах кое-как выстроили нас на асфальте четырехугольного двора, окруженного низкими барачными строениями. На дверях здания, из которого нас вывели, красовалась табличка: «Отделение активной детоксикации. Острые случаи».

Неожиданно над моим ухом инструктор дал пронзительный свисток. Едва оправившись от испуга, я увидел, как к нам решительным шагом направляется дама в голубом спортивном костюме.

— Черт побери! С каждым разом контингент все хуже и хуже, — недовольно заявила она, обращаясь к коллеге со свистком. Взгромоздясь на некое подобие трибуны, чтобы лучше видеть нас, она обратилась к нам с речью, то и дело прерывая свои слова резкими свистками.

— Прошу внимания! Я надеюсь, вы видели табличку на дверях: «Отделение активной детоксикации». Запомните слово «активной», отныне оно будет определять ваше пребывание здесь. Мы здесь намерены активно лечить вас, а от вас требуется активно помогать нам. Об этом мы побеспокоимся, обещаю вам. Хочу вас предупредить, что, несмотря на наше активное лечение, нас чаще ждут неудачи, чем успехи. Статистика это подтверждает. Из десяти таких как вы четверо после месяца лечения снова возвращаются к старым привычкам. Трое становятся неизлечимыми и попадают в стационар, где могут остаться до конца своей жизни, как правило, не такой уж долгой. Двое — не выдерживают курса лечения. — Тут она почему-то улыбнулась, как ей казалось, «доброй улыбкой».

Мне же, лишенному спасительной пилюли, в этот момент даже улыбка Богоматери не принесла бы облегчения. Свистки инструктриссы лишь усиливали мои страдания. Она явно хотела держать нас в напряжении, требуя внимания.

— Лечение будет проводиться в два этапа. Первый — самый трудный. Мы уменьшим суточное потребление вами наркотиков до минимума, максимально улучшим рацион питания, добавим витамины и соки для быстрейшего укрепления вашего организма. Далее, вводим непременную физическую тренировку. Мы постараемся отучить вас от вредных привычек, научим манерам и нормам поведения. Лечение начнем сегодня же, прямо сейчас. Даю команду. Всем лечь на живот и сделать пятьдесят выжиманий на руках. Кто выполнит, может снять грязную одежду и идти под душ.

Пятьдесят выжиманий!.. Мы испуганно переглянулись. В своей жизни я еще ни разу не пробовал выжаться на руках пятьдесят раз, ибо считал, что это невозможно. А потом подумал: если я не проделаю это, не справлюсь, не будет ничего — ни горячего душа, ни завтрака, ни позволения покинуть этот мокрый от холодного дождя серый двор. Более того, вечером меня лишат спасительных пилюль.

Как ни странно, но задание выполнили все, даже толстуха весом в триста килограммов.

Инспектриса не преувеличивала. Первая фаза исцеления оказалась действительно трудной. Единственно, что еще держало меня в течение дня, это мысль о зеленой таблетке в конце его.

У меня не отняли совсем пилюли. Мне их давали как бы в награду за прилежание. Но чем (больше я старался, тем меньше была награда. К концу третьего дня я получил лишь две трети пилюльки, на шестой день — половину. Таких, как я, избавившихся от привычки к Моки-Коку с помощью пилюль, было всего трое. Остальные страдали самыми разными пороками. Толстуха, например, была жертвой обжорства, поэтому она не пропускала ни одного мусорного бака, где выбирала объедки. Выполняя непременные упражнения, она свистела и хрипела, как испорченные мехи, но не нарушала режима занятий, зная, что иначе ее никто не пустит на кухню в конце дня. Темнокожий маленький Джимми Палеолог, в прошлом техник спецвойск, прошедший службу в Новой Зеландии, где приобщал к цивилизации племена маори, был достаточно грамотен, чтобы не стать рабом вульгарного «комплекса Кемпбелла», но он попался на бесплатной дегустации новых видов напитка Кофиест.

 — Это был вид лотереи, — печально рассказывал он мне в короткую минуту передышки между приседаниями и лазанием по канату. — Главный выигрыш — трехкомнатная квартира. Я как раз собирался жениться.

Жалкий, с трясущимися руками, едва волочащий ноги после трехмильной пробежки, он более не помышлял об этом.

Наш Центр оздоровления расположился в Рочестере, одном из дальних его пригородов, в помещении бывшего студенческого городка. На многих корпусах еще сохранились высеченные на цементе названия факультетов — Психологии, Экономики, Прикладной физики и других наук. Территория городка упиралась в зловонную лужу, некогда именовавшуюся озером Онтарио. Когда дул северный ветер, от вони деваться было некуда. Некоторые из старых построек барачного типа сохранились. В них размещались ныне амбулатория, столовая и разные административные службы.

Однако в городке были и такие здания, куда вход для нас был запрещен. Они стояли поодаль у самого края территории и, судя по всему, не пустовали. Иногда доводилось видеть, как в них доставляли таких же как мы бедолаг, но кто они, почему их держат отдельно, мы не знали.

— Тенни, как ты думаешь, что они там делают? — спросила меня толстуха Мари, придвинувшись ко мне поближе, когда мы проходили мимо одного из таких зданий, спеша на терапевтические процедуры.