Торговцы плотью - [27]

— Я с тобой спорить не собираюсь, — печально произнес Сол. — Я знаю, что такое разочарование. И я от всего сердца желаю тебе удачи. Значит, прощаемся навсегда?

— А вот это уже от тебя зависит.

Мой агент с отвращением швырнул сигарный окурок в старую металлическую пепельницу.

— Дерьмо собачье… Что ты имеешь в виду? Что зависит от меня?

— Я получаю деньги не от одной-единственной женщины. У нее есть подруги, у подруг — свои подруги. Сол, в этом городе пруд пруди баб, готовых платить за удовольствие.

— Ну и что?

— А то, что я получаю пятьдесят долларов за час работы — если это можно назвать работой. Имею три-четыре «сцены» в неделю и не должен платить никаких налогов.

— И зачем ты мне все это рассказываешь?

— Эти женщины — им все время подавай новых партнеров. Молодых, красивой наружности, здоровых. Я полагаю, некоторые из твоих клиентов…

— Нет! — Сол отреагировал мгновенно.

Я откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и спокойно взглянул на него.

— Ты слишком поторопился с ответом.

— Я не сутенер.

— А никто и не предлагает тебе стать сутенером. Ты посылаешь ко мне парней — ты, мол, услыхал о какой-то работе, но толком не знаешь, о чем именно идет речь. А дальше уж мое дело. Если они соглашаются — отлично, в конце концов, решение-то принимают они. Если нет — то и ладно. Сутенерством занимаешься не ты, а я.

— Питер, Питер, — простонал Хоффхаймер, — чем ты занимаешься?

— Зарабатываю деньги. Живу. И ты тоже можешь жить нормально. За каждого стоящего парня я буду платить тебе по сотне. А уж я постараюсь, чтобы они все были на высоте.

— Черт побери! Ну и как же? Принимаешь заказы по почте?

— А что в этом плохого? Ну пойми, эти мои подруги предпочитают актеров или фотомодели, а парни то уезжают на гастроли, то женятся, то вдруг превращаются в гомиков… Поэтому я постоянно ищу «таланты». И ты можешь прекрасно в этом поучаствовать.

— Я не хочу иметь к этому никакого отношения, — отрезал Сол. — И тебе должно бы быть стыдно обращаться ко мне с такими предложениями.

Я пожал плечами и, встав с кресла, надел свой новый плащ.

— Как знаешь. Но все-таки подумай над моим предложением, Сол. Все, что от тебя требуется, — присылать ко мне мальчиков.

— Вон из моей конторы! — гневно воскликнул Сол.

Я шел по Пятой авеню и улыбался: меня вовсе не расстроила такая его реакция. Позже, подумав на досуге, он наверняка увидит в моем предложении смысл. Ну, а если нет, то на Соле свет клином не сошелся, есть масса других театральных агентов, менее щепетильных. Так или иначе я сумею решить проблему «новых талантов». Для Марты Тумбли и для себя.

Утром шел дождь, но сейчас небо очистилось и ярко сияло апрельское солнышко. Улицы казались чистыми, свежий весенний воздух вселял оптимизм.

Я шагал уверенно и легко: у меня была работа, и за нее прекрасно платили. Будущее мое, если и не такое уж блистательное, все же казалось надежным. Наконец-то я обрел свое место в этом жестоком и прекрасном мире.

Повинуясь настроению, я зашел в деликатесный магазин, который прежде обходил стороной, и купил баночку белужьей икры, трюфелей и гусиного паштета. Вылилась эта покупка в довольно кругленькую сумму, но разве можно экономить на радости?

Домой я отправился на такси.

Возле нашего дома стояла полицейская машина. На тротуаре толпились соседи и просто зеваки, смотритель — его звали Сэмми — стоял, привалившись к полицейскому автомобилю.

— Что случилось? — спросил я.

— Старую миссис Фульц ограбили.

— Господи Иисусе! И каков ущерб?

— Да небольшой. Слава Богу, ее в это время дома не было. Вы же знаете, в полдень она обычно отправляется по магазинам, в это время к ней и залезли воры. Взломали дверь и не столько разграбили, сколько сокрушили все вокруг. Разбили посуду, вспороли кушетку и кресла и даже матрас исполосовали ножом. Наверное, искали деньги.

— Вполне возможно. А что украли? Она говорила?

— Какие-то старые побрякушки, радиоприемник… Они, наверное, обозлились, что ничего ценного не нашли, и наложили кучу прямо ей на коврик. Старая леди в истерике.

Я прошел, бросив на ходу взгляд в открытую дверь квартиры миссис Фульц. Мне было не по себе. И все же я аккуратно сложил деликатесы в холодильник.

Глава 35

Мы прогуливались по Центральному парку — пальто нараспашку, физиономии подставлены лучам весеннего солнышка.

— Упрямая старая стерва, — пожаловался я. — И не думает переезжать. Врезала новые замки.

— Терпение, терпение! — Детектив Люк Футтер демонстрировал образцовое спокойствие. — И Рим не один день строился.

— А теперь она еще и собаку завела, мерзкого маленького фокстерьера. Все время тявкает.

— Да? Ну тогда нам стоит попытаться еще разок.

— И вы думаете, это сработает?

Детектив ухмыльнулся:

— Всегда срабатывает.

Так оно и случилось. Ровно через неделю после первого ограбления квартира миссис Фульц снова подверглась налету. На этот раз ничего не украли и не сломали, но в кухне на полу лежал маленький фокстерьер с перерезанным горлом.

Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения миссис Фульц. Рыдая, она объявила соседям, что немедленно перебирается к дочке с зятем в Бенсонхерст.

Услыхав об этом, я сразу же кинулся к смотрителю Сэмми: мрачная физиономия Эндерса, которая вечно маячила у меня перед глазами, выражала немой укор, и я подумал, что наконец появилась возможность нам расстаться.