Торговцы грезами - [42]

К концу августа дело подошло к последней черте. Деньги улетучились, у Питера пропало брюшко, со служанкой пришлось расстаться еще в июле, и теперь, проходя мимо магазинов скобяных товаров, Питер оценивающе скользил по ним взглядом.

Джо проводил целые дни в студии, раскладывая бесконечные пасьянсы. С тех пор как Объединение забрало лицензию у «Магнум Пикчерс», ни он, ни Джонни не получили ни цента. Но они еще держались. Чтобы сэкономить, они ходили обедать к Питеру, в доме которого еды было достаточно, хотя разнообразием она не отличалась. Эстер к тому же не жаловалась, что ей теперь проходилось больше хлопотать на кухне.

Изредка Джо подворачивалась работа, и заработанные деньги он клал в общий котел. Но больше всех изменился Джонни.

Теперь он почти не улыбался. Он и раньше не отличался особой полнотой, а теперь и вовсе исхудал; запавшие глаза горели неистовым огнем. Ночами он лежал в кровати без сна, уставившись в потолок. Он чувствовал себя виноватым. Если бы не он, ничего бы не случилось. Ведь именно он был одержим идеей снять эту картину. Джонни твердо знал, что стоит ей появиться на экране, как они выиграют бой с Объединением. Каждое утро он просыпался с надеждой, что сегодня удастся уговорить кого-нибудь из продюсеров предоставить им студию, но время шло, и он уже порядком поднадоел всем своими просьбами. Под разными предлогами они старались избежать встречи с ним.

Когда Джонни наконец понял, что его просто избегают, он не на шутку разозлился. «Проклятые ублюдки, — думал он. — Как загребать жар чужими руками, так они герои, а стоит попросить помощи, так сразу захлопывают перед тобой дверь».

Юрист, которого они наняли, целое лето пытался добиться в суде отмены решения Объединения включить «Магнум Пикчерс» в черный список. В конце концов он пришел к Питеру и сказал, что бесполезно продолжать борьбу, лицензия была аннулирована по всем правилам, и к действиям Объединения никак нельзя придраться. К тому же, адвокат тоже хотел получать деньги вместо пустых обещаний.

Не говоря ни слова, Питер заплатил ему, и они продолжили борьбу. Но сейчас был уже конец августа, а дело не сдвинулась с мертвой точки.

Питер, Джонни и Джо сидели в кабинете, когда туда зашел Уоррен Крейг в сопровождении Шарпа.

Джонни вскочил и протянул руку.

— Привет, Уоррен!

Игнорируя его, тот подошел к Питеру.

— Мистер Кесслер, — начал он.

Питер поднял усталые глаза.

Он не спал всю ночь, пытаясь прикинуть, на сколько им еще хватит денег, и, по его подсчетам, выходило, что ненадолго.

— Слушаю вас, мистер Крейг, — ответил он.

— Мистер Кесслер, либо вы назначаете точный день начала съемок, либо мне придется отказаться от участия в вашем предприятии, — грозно заявил Крейг.

Питер развел руками.

— Да я бы с удовольствием назначил день съемок, мистер Крейг, но что ж я могу поделать? Я сам не знаю, когда мы начнем снимать картину.

— В таком случае, я вынужден буду вас покинуть, — сказал Крейг.

Тут прозвучал тонкий голосок Шарпа.

— Не спеши, Уоррен, ведь это не их вина. Возможно…

Крейг быстро повернулся к Шарпу.

— Возможно что? — В голосе Крейга прозвучали резкие нотки. — Ведь ты же меня и втравил в это. Когда мы подписали договор, начало съемок было назначено на середину июля, а сейчас почти сентябрь. На носу открытие сезона на Бродвее. Если бы ты был нормальным импресарио, то побеспокоился бы прежде всего о том, чтобы найти мне роль в новых пьесах, вместо того, чтобы сидеть здесь и ждать, когда они воплотят в жизнь свою идиотскую идею.

Шарп весь сжался.

— Но, Уоррен… — начал было он, однако, увидя глаза Крейга, осекся.

— Минуточку, минуточку, — проговорил Джонни, воинственно подходя к Крейгу. — Тебе же заплатили за все это время.

— Правильно, — признал Крейг.

— Две тысячи зелененьких каждый месяц — июнь, июль и август, не так ли?

— Да, — ответил Крейг, — но…

— Какое к черту может быть «но»? — закричал Джонни. — Мы согласились заплатить тебе две тысячи за всю картину. Когда же оказалось, что мы не можем вовремя начать, мы договорились платить тебе две тысячи каждый месяц, пока не закончим съемки. Теперь лето на исходе, заканчивается мертвый сезон, а ты собираешься смыться.

— Я не собираюсь смываться, — уже не так уверенно возразил Крейг. — Но мне надо думать о своей карьере. Люди быстро забудут мое имя, если я не стану играть в новых пьесах.

— Ты подписал с нами контракт на съемки и, черт возьми, будешь вынужден придерживаться его! — закричал Джонни, сжимая кулаки.

— Джонни! — резко окрикнул его Питер.

Джонни с удивлением посмотрел на него.

— Какая от этого польза? — сказал Питер, понизив голос. — Да пусть делает что хочет. Ничего уже не выйдет.

— Но мы уже заплатили ему шесть тысяч долларов, — сказал Джонни.

— Мы могли бы заплатить ему и сто тысяч долларов, если бы у нас были деньги, и все равно не продвинуться ни на шаг в съемках. — Он повернулся к Крейгу. — Хорошо, мистер Крейг, я согласен.

Крейг хотел что-то сказать, но передумал. Резко повернувшись на каблуках, он вышел.

— Пойдем, Сэм, — бросил он через плечо.

Шарп замешкался.

— Извини, Джонни, — сказал он мягко. — Это не я придумал. Я, наоборот, старался его отговорить.