Тора-кай. Книга 3. Пробой сфер - [37]

— И что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать только то, что мы решаем задачу не с того конца, локально, для системы это толчок пальцем. Надо начинать с самого императора. И заставить его отвечать не локально, а нанесением удара по площадям, только тогда его сожрут. Когда, например, он предложит кабинету министров ликвидировать всех якудза или обложить все корпорации девяностопроцентным налогом, вот тогда ему точно кирдык.

— Он не решает ничего. Это просто церемониальный болванчик, как я уже говорил. Вся реальная власть у премьер-министра и кабинета министров, а эта винтажная кукла из побитых молью древних традиций так, шут гороховый на палочке. Как старый чайник или другая семейная реликвия, которая бесполезна, но бережно хранится дома у рачительных хозяев и показывается гостям — «смотрите, а вон у нас чего есть». Конституционная монархия — это такая форма государственного правления, когда муж-рогоносец, живущий в одной квартире с ее любовником-премьер-министром, подписывает все счета и обязательства, которые подсовывает ему неверная жена-кабинет министров. Если что — по рогам, но этого не поймут соседи, для которых он «символ единения нации», мать его.

— Но это не помешало ему, точнее, его потомкам подписать капитуляцию перед адептами Нанда.

— Мы уже это обсуждали, — сказал я. — Какие предложения, кроме ранее высказанных?

— Есть одна мысль. Нам надо, чтобы он натворил дел всяких разных и неблаготворных, в том числе и опрометчивых, так?

— Так, — начал я понимать, куда она клонит.

— А это он сделает только, если сойдет с ума. И пока его не объявят недееспособным и насильственно отрекут от престола.

— Мысль интересная, — хмыкнула Хитоми.

— Ну за неимением лучшего пойдет, — сказал я. — Сосредоточимся на личности императора и его окружении. Что нам о нем известно, Реми?

— Много чего, но в основном разрозненные факты, известные широкой публике и не больше, — она закрыла глаза, как будто прислушиваясь. — Все системы дворца закрыты от доступа снаружи.

— Как закрыты?

— Физически. То есть нет каналов передачи данных. Вообще.

— Ну какая-то линия связи у него должна быть? Хоть позвонить кому-то из высокопоставленных лиц своих и мировых?

— Это есть. Спецкоммутатор с ЗАС, внутренняя сотовая связь. Но это ничего нам не дает, разве что ему позвонить и погрозить пальчиком. Через нее доступа к компьютерам нет.

— А что представляют вообще его системы? «Умный дом» варианта «Умный дворец»?

— Набор взаимосвязанных систем передачи и обработки данных, могу представить, что у него там стоит брейнфрейм.

— И никак не подобраться?

— Я не бог, — вполне натурально вздохнула Реми. — Ну выйдем мы на датчики какой-нибудь из систем типа метеостанции, и что оттуда можно передать? Температуру и влажность? Все идет через защищенную сеть, но до самого пульта управления можно добраться только физически — все сделано специально максимально упрощенно, но защищенно, как раз на противодействие внешнему воздействию.

— Ладно, пока оставим это в покое. Что нам известно о его охране?

— Практически то же, что и остальным туристам. Не больше, и уточнить на месте мы не сможем — экскурсии по дворцовому комплексу отменены до особого распоряжения после того шухера, который мы там устроили. Численность охранного батальона усилена, периметр укреплен.

— Можно просочиться туда незаметно? Ведь всегда существуют ходы?

— Можно, — сказала Реми. — С вашим уровнем подготовки и наличием специальных технических средств. Но я бы не рекомендовала. Это поставит охрану на уши и осложнит дальнейшую работу. У нас же нет цели убить его, он нам нужен пока живым и истеричным.

— А до истерики его легко довести?

— Ну достаточно легко, — Реми вывела на экран полный психологический профиль. — У него и так показатели зашкаливают.

— Тогда сыграем на его паранойе. Потерять голову он может от сильных эмоций на уровне рефлексов, и страх — самая лучшая из них. Сделаем череду неудачных покушений, чтобы они выглядели профессиональными, но в последний момент срывались из-за какого-то форс мажора, а следы оставим, ведущие к конкретным дзайбацу и якудза. Пусть отвечает локальными ударами, но цель теперь другая — довести его до белого каления, чтобы он сорвался. Урон они ему нанесут минимальный, но заставят подергаться. Реми, здесь занимаются разработкой психотронного оружия технологической природы?

— Да хотя бы взять тот же эффектор «Комисаки». Это тоже в некотором роде психотронное оружие, только ближнего радиуса действия. Есть разработки «Танигути хэви индастриз», «Маруяма электрик индастриз», «Ямаути корпорэйшн»- и это только в области харда и воздействия традиционными методами передачи энергии. Я не беру дзайбацу, производящие химические и биологические агенты, потому что они действуют не избирательно, а во дворце кроме тщательных проверок поступающей воды и пищи постоянно действует пост РХБН.

— Я бы не исключал. Пускай будет одной из попыток покушения, на которую среагирует пост. А детекторы магии там стоят? — спросил я.

— Ну а как же без них? Особенно если учитывать, что это любимая игрушка императора.

— Стоп, — сказал я. — Есть хорошая идея. Хитоми, помнишь историю с заклинанием Берсерк?