Топор - [3]

– А что ты делал здесь в проходе, Сэм? – спросил Карелла.

– Я вам сказал. Я работаю у мистера Лассера. Я колю для него дрова.

– Ты колол там дрова?

– Да, сэр, – ответил Уитсон, а затем изо всех сил замотал головой:

– Нет, сэр. Я только готовился колоть дрова, сэр.

– Как ты это делаешь? – спросил Хейз. – Готовишься, хочу я сказать.

– Я шел за топором.

– А где топор?

– Мы держим его в кладовой вместе с другим инвентарем.

– Где именно?

– Вон там.

– Где вон там?

– В кладовой, где весь инвентарь, – ответил Уитсон.

– Ты что, смеешься надо мной, Уитсон? – спросил Хейз.

– Нет, сэр.

– И не вздумай, советую тебе.

– Никак нет, – ответил Уитсон.

Карелла молчал и не сводил с негра глаз. Выражение лица у того было зверским, а сам он казался вполне способным голыми руками снести дом. Да и на вопросы Хейза отвечал так, словно намеренно уходил от ответа, и даже посмеивался, вполне возможно, из желания спровоцировать драку. Если этот человек решит пустить в ход кулаки, не сомневался Карелла, то он уж не успокоится до тех пор, пока не сокрушит все вокруг. Встретившись с таким типом на улице, следовало снять шляпу и, сказав: «Всего хорошего, сэр», убраться восвояси. Если, конечно, ты не полицейский. В данном же случае полагалось разузнать, почему Уитсон шляется в проходе между домами в одной рубашке, когда на улице такой холод, а рядом в подвале лежит человек, в черепе у которого застрял топор. Все это следует выяснить незамедлительно, а поэтому Уитсон должен понять, что от него ждут прямых ответов на прямые вопросы. Не забыть бы только, что стоит ему протянуть руку и схватить тебя за горло, как от тебя останется лишь мокрое место. И кто только посоветовал тебе стать полицейским?

– Ты можешь толком сказать мне, где кладовая с инвентарем? – спросил Хейз.

– Я уже вам сказал. Вон там.

– Может, укажешь расположение, Уитсон.

– Чего?

– Скажешь, где она находится. – Возле веревки для белья.

– А где веревка?

– На столбах.

– А где столбы?

– Вон там, – сказал Уитсон.

– Хватит умничать, – разозлился Хейз. – Если ты намерен таким образом...

– Подожди, Коттон, – остановил его Карелла.

Прислушавшись к Уитсону, он вдруг понял, что тот на самом деле старается им помочь. Только волею природы он выглядел таким могучим, свирепым и страшным, а вот соображал туго. Поэтому он и стоял перед ними, похожий на колосса, готового мстить за семь смертных грехов, отвечал на вопросы, как умел, а им думалось, что он смеется над ними и провоцирует драку.

– Сэм, – тихо сказал Карелла, – мистер Лассер умер.

Уитсон недоуменно заморгал.

– О чем вы говорите? – спросил он.

– Он умер. Его убили. Поэтому, Сэм, постарайся вникнуть в то, о чем мы тебя спрашиваем, и говори правду, когда отвечаешь, потому что теперь, раз ты знаешь, что человека убили, то понимаешь, что можешь оказаться в весьма неприятной ситуации, ясно?

– Я его не убивал, – сказал Уитсон.

– Никто и не говорит, что его убил ты. Мы просто хотим знать, что ты делал в проходе между домами в одной рубашке, когда на улице стоит такой холод.

– Я собирался колоть дрова, – ответил Уитсон.

– Какие дрова?

– Для растопки.

– Сэм, котельная в этом доме топится углем.

– Да, сэр.

– Тогда зачем же колоть дрова?

– У некоторых из жильцов в квартирах есть камины. Мистер Лассер привозит в своем грузовике обрубки деревьев, а я колю их на дрова, за что он платит мне пятьдесят центов в час. А потом продает дрова жильцам.

– Ты работаешь на него ежедневно, Сэм?

– Нет, сэр. Я прихожу на работу по средам и пятницам. Но в этом году Новый год пришелся на среду, и мистер Лассер сказал мне, что я могу не приходить, поэтому в эту среду я не работал, а пришел сегодня. В пятницу.

– Ты всегда приходишь в это время?

– Да, сэр. В три часа дня. Да, сэр, я всегда прихожу в это время.

– А почему так поздно? – Я работаю и в других домах по соседству.

– Делая что?

– Помогаю управляющим.

– Как получилось, что ты получил эту работу у мистера Лассера? – спросил Карелла.

– Я выпросила ее для Сэма, – донесся голос из открытых дверей, и когда они повернулись, то перед ними предстала худая негритянка с угрюмым лицом и горящими глазами. На ней был цветастый халат и мужские шлепанцы, но она прошла мимо патрульных с большим достоинством и, выпрямившись и высоко подняв голову, встала рядом с Уитсоном. Теперь она казалась еще более худенькой и хрупкой. Но Карелла, вглядевшись в нее, вдруг приметил схожесть черт ее лица и лица Уитсона и понял, что это его мать. Словно в подтверждение его догадки, она тотчас спросила: – Что вы делаете с моим мальчиком?

– Вы его мать, мэм? – заинтересовался Хейз.

– Да, – ответила она. Она говорила отрывисто, а голову наклоняла набок, словно держа собеседника под прицелом и собираясь всадить ему пулю между глаз в том случае, если он станет ей возражать. Поджав губы и сложив руки на тщедушной груди, она, точно так же, как и ее сын несколькими минутами раньше, нервно балансировала на цыпочках, будто ожидая, что у подъезда вот-вот начнут линчевать негров.

– Мы хотим кое о чем его расспросить, – сказал Карелла.

– Мой сын не убивал мистера Лассера, – заявила она, глядя Карелле в глаза.

– Никто этого и не утверждает, миссис Уитсон, – ответил Карелла, тоже не сводя с нее взгляда.