…Знаешь, что он мне сказал? «Не переживай, это всего лишь ад». Всего лишь, представляешь, Учитель? Нет, не прав. Ад не бывает «всего лишь». И для посвященного — не бывает, что я не вижу, как у тебя голова седеет? А стиль нашего общения и выбран из фентезийных романов, не я так хотел, ты, Учитель, терпи теперь, мне положено сентиментально изливаться, а тебе — мудро поучать. И все же, ад не может быть «немножко». Другое, говоришь… А что, собственно? Презрение?. Но невыполнимо — невозможно презирать ад, в котором заключен. Даже если помнишь рай. Невозможно не полюбить свой персональный ад, в том-то и ужас… А скажешь некрасиво? Зеленая волна выше шпилей, некрасиво, да? Ну и пошел ты, Учитель, презирай сколько влезет, а я спать ложусь… До радостного утра.
…И достала же меня школа эта, ну так достала. Никакого покоя, ни минуты свободной — курить нельзя, бегать нельзя, в фантики играть — и то нельзя. И училки какие-то обалделые в последнее время. Ну и что — потоп, Федька вон каждый день в Неву лазит, дно исследует, по три часа водой дышит — и ничего. Зато дневники затопит… Санька сказал, что потом, после всего уже — новый город встанет, Исакий отстроят, на купол лазить запретят, потому как купол из чистого золота будет. Что-то звонка долго нет… Ага, так вон она, волна, идет, родимая… Это сколько ж в ней воды, ей-богу, выше Петропавловки раза в три… Окна же сейчас повылетают, дурни, отойти всем! И правда ведь, зеленая, и солнце сквозь нее просвечивает, погоди чуток, милая, дай на тебя посмотреть… Ух, здорово, нет Петропавловки! Ух, еще лучше, вблизи ты синяя, оказывается, и мусора в тебе полно, нo и не до этого уже, дышать-то все равно уже нечем, и гул такой стоит, и темнота…
