Тонкости эльфийской генеалогии - [38]

– Поговори с ним об этом, – еще тверже ответил ей.

– Если он откажет, найдется кому его поддержать. – Она посмотрела мне за спину, на Барсима и Мурзяса.

Да, найдется. И я тоже примкну к их числу. Но Микалая слишком агрессивно восприняла известие о том, что Андрей, когда подпускал ее к «колокольчикам» и коммандос, не знал, кем она является в Совете. Подумав, решил прямо сказать ей об этом.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Тебе не кажется?

Она вздрогнула под моим взглядом, но быстро взяла себя в руки.

– Если ты не знал, то мне еще никогда не было так легко… – Она запнулась. Я продолжил:

– Общаться с другими, да? Андрей для тебя словно проводник. И внимание Корешеля, на которое наш психолог вольно или невольно делал акцент, тебе льстило, так? Ты переросла свой образ неприступной дивы, готова идти на контакт, но не умеешь общаться. Так и не научилась, несмотря на все годы, проведенные в университете среди студентов и преподавателей. Ты научилась держать дистанцию, но так и не смогла найти приемлемый способ при необходимости преодолевать ее, разрушая возведенные тобой же баррикады, я прав?

Она промолчала. Потом заговорила, проигнорировав мой последний вопрос:

– Без боя я Лучистому этих мальчиков не отдам.

– А зачем воевать? Присоединяйся! – раздалось неожиданное. Конечно же это был Андрей.

Он встал рядом со мной. Пришлось скосить глаза, чтобы увидеть его. Психолог смотрел только на Миколаю. Та отвечала ему таким же пристальным взглядом.

– Я думал, ты нам друг, Мика, а оказалось… – Он не договорил.

Эльфийка ощетинилась:

– Что – оказалось?

– Что на самом деле ты просто шпионила в пользу вражеского лагеря. Разве нет? – спросил он и выжидающе на нее посмотрел.

Миколая ответила с достоинством и хорошо контролируемой злостью:

– Я бы никогда не опустилась до того, чтобы, как ты выразился, шпионить. И ты серьезно считаешь, что Ригиль со своим экстремизмом в идеях и суждениях тебе друг, а я со своим умеренным консерватизмом – враг?

– А он у тебя умеренный? – тут же живо заинтересовался Андрей.

В первый момент от его легкого тона Микалая растерялась, но быстро собралась:

– Да.

– Хорошо. Тогда это еще можно пережить. – Андрей широко улыбнулся, правда, тут же заставил и нас с Микой улыбнуться в ответ. – Кстати, а Ригиль – это кто?

– Мне сказали, что ты назвал его Карамелькой, – лишь на секунду застыв, пропело дивное создание, в котором я с трудом узнал декана факультета классической магии.

– А! – радостно воскликнул Андрей и беззаботно взлохматил волосы на затылке. – Действительно назвал.

– Хорошо, – помедлив, ответила она, – так я могу приходить впредь?

– Конечно. Теперь ведь Умка с меня не слезет, пока мелиорация не закончится.

– Я тоже, – заметила Мика, затаив дыхание и явно ожидая его реакции.

– Еще не факт. Ты ведь видела только вершину айсберга, – заметил Андрей, и весь его легкомысленный вид словно испарился.

– Я бы хотела увидеть и подводную его часть.

– Возможно, но позже.

– Совсем не против того, чтобы подождать.

– Тогда можем попробовать подружиться.

Вот так легко и изящно мой верный психолог перетянул на свою сторону Микалаю. Признаться, я был под впечатлением, но быстро думать забыл об этом разговоре, так как ко мне в кабинет в то время, когда я в присутствии двух своих командоров беседовал с Камюэлем Барсимом, заявились родители «колокольчиков» почти в полном составе. То, что для их детей и для них самих придумал Андрей, просто уму непостижимо!

Андрей

До своего класса я добрался далеко не сразу. А так хотелось. Но видно, не судьба. Меня все время отвлекали. Сначала оборотни, причем старший брат Тишки, которого я на радостях прозвал Кирюшкой, долго не хотел верить, что пока их отчислять никто не собирается. Потом я их обоих под присмотром командоров транспортировал к Алому и девочкам. Причем Инга с Илей, донельзя довольные собой, снисходительно выслушали мою версию происшедшего. Алый же с должной аристократической миной принял извинения, потом неожиданно предложил ребятам как-нибудь зайти в наш класс и поближе познакомиться с котятами. Оборотни сразу же заинтересованно заводили носами. Причем я – неопытный в плане общения с двуликими – с ходу не сообразил, что это одна из отличительных черт особой мимики, присущей только их расе. Что-то типа шевеления ушами у эльфов и мерцающих. Так что в первый момент такие телодвижения показались мне очень забавными. Я заулыбался, но объяснить ребятам, что меня рассмешило, не успел, а ведь Машка, все время державшийся рядом с чудом исцелившимся Алым, уже спросил меня об этом. Но я увидел, что Карла осаждает Мика, и решил по уже устоявшейся традиции ковать железо, пока горячо.

С одной стороны, и хорошо, что вмешался, а с другой, – по-моему, Ир, когда узнает, подвесит меня за одно место и будет в чем-то прав. Вот что меня вечно тянет на социальные эксперименты? Ладно. С Микой кое-как прояснили если не все, то многое, чего нам, как ни крути, на первых порах вполне хватит. А потом меня начали осаждать все кому не лень. Сначала темные. В частности, несколько Владычиц сразу принялись выспрашивать, можно ли их дочерям тоже играть в футбол. Пришлось с чистой совестью отправить их к командорам, заявив, что пополнением личных составов команд ведают тренеры. Правда, тут же последовал вопрос, в какую команду следует попроситься. То есть понятно – где-то темных больше, где-то светлых. Но ведь у «ласточек» тренер Мурка – темный командор. Наверное, барышням было бы легче надавить на него. Но с другой стороны, в его команде одни светлые, не считая Или и Марфы. В общем, еле отбрехался, сказав, что все вопросы следует задавать командорам и капитанам команд.