Тонкий слой лжи - [16]

Бакстер приходил в себя. Манчини запшикал баллоном. Хаймен вытянул ноги, подумал, что также лежала Салли, лениво спросил:

- Что это у тебя?

Билли обработал дверной косяк снаружи и внутри, запер дверь, прошелся по всей поверхности еще раза два, задернул декоративную штору, повернулся к Бакстеру, кивнул на баллон:

- Пыль. Высшего качества. Смекнул?

Бакстеру и в голову не приходило, кто кто-то выпускает пыль в баллонах. Оказывается и такое есть. Сейчас чья-то смекалка здорово выручила их. Никто не подкопается. Любой увидит, что дверь на черный ход месяцами на запоре.

Манчини упрятал в портфель баллон и магнитофон, нацепил Бакстеру его любимый галстук, придирчиво осмотрел кабинет, направился к двери в приемную, решительно распахнул ее, посмотрел на секретаря так долго и пронзительно, что девушка не смогла смолчать и выдавила:

- Как поработали? Успешно?

- Как никогда! - Манчини торжествующе улыбнулся. Он не лгал и каждый это видел.

Вечером пьяный Бакстер заплетающимся языком объяснял Билли:

- Ужас! Громадина прет, как бешеный слон. За мячом! Представляешь? А у меня в р-руке… - Бакстер отхлебнул прямо из горлышка, икнул, виновато ухмыльнулся. - Какие-то идиоты носятся по пляжу в носилках. Каждый сходит с ума, как может Салли - молодец! Впервые в жизни я ею доволен. Правда! Никаких неожиданностей. - Бакстер внезапно протрезвел, глаза заледенели. - Сработает? Препарат надежный?

Манчини хрустнул галетой, весомо кивнул. Бакстер снова расслабился.

- Искупался. Вода - чудо. Когда разберусь с деньгами и все такое, обязательно поедем отдохнуть. Вдвоем. Я решил, из того, что получу, выделю кое-что и тебе. Долю по справедливости. Ты все разработал. - Бакстер, хоть и пьяный, смекнул, что не следует захваливать Билли, поспешно добавил, - конечно, самое трудное - сделать, а не придумать. Поверь. За всю жизнь я так не трусил: то взгляд, то шум, то вздох. И все вроде бы по твою душу. Черт!… Дергаешься без конца. - Хаймен успокоился. - А вообще… я думал страшнее. Оказалось ничего особенного, на собрании акционеров иногда достается также, если не больше…

Манчини убрал со стола, оттащил посуду на кухню. Бакстер предложил сыграть в шахматы. Билли отказался. Бакстер посмотрел на часы, выдавил: «Как думаешь ее уже нашли?» Манчини пожал плечами.

Бакстер обошел комнаты, собрал фотографии Салли, вытащил альбом, сложил все в дорожную сумку, протянул Манчини: «Отвези пока к себе, не могу видеть ее, здесь, сейчас. Понятно?»

Манчини молчал. Бакстер говорил без умолку. Друзья поменялись ролями. Хаймена одолевало возбуждение.

- Может ее до утра не хватятся?

- Может. - Манчини застегнул пиджак.

Бакстер улегся на диван, завернулся в плед. Билли двинулся к двери, вернулся, взял сумку с фотографиями Салли, подмигнул:

- Одну… на память… оставить?

Бакстер, как перепуганный ребенок, бешено замотал головой.

- Как хочешь. - Манчини похлопал себя по карманам. - Забудь обо всем. Ничего не было. Запомни. Ни-че-го.

Утром в рабочем кабинете Бакстер с нетерпением ждал Манчини. Билли влетел пулей. Победно заревел, швырнул на стол газету. Читай!

Бакстер не понял что и где. Манчини нетерпеливо склонился над другом, ткнул пальцем, закружил по комнате.

Бакстер зажмурился, внутри что-то дрогнуло. Сбылось! Он богат! И теперь в этом нет ни малейших сомнений. Его благополучие гарантировал газетный текст следующего содержания: «Вчера вечером на пляже отеля Си-Кейп найден труп. Женщину обнаружил сторож-смотритель пляжа Леонард Во в одном из шезлонгов. Документы и личные вещи не найдены. Особых примет нет. Возраст около тридцати. Естественной или насильственной смертью умерла пострадавшая не установлено. Полиция ведет следствие…»

Бакстера переполняли волнение и вопросы, вопросы… Он бросал взгляды то на Манчини, то на газету. Снова и снова перечитывал текст, вгрызался в строки. Почему нет документов? Они наверху в номере. Все проще простого. Еще не установили, кто есть кто. Не опознали. Бакстер успокоился. Снова защемило сомнение. Почему не установлено, что смерть наступила в результате сердечной недостаточности? Билли же уверял…

Бакстер с тревогой взглянул на друга:

- Что означают слова: «Естественной или насильственной смертью умерла пострадавшая не установлено?» Они подозревают? Что!? Почему?

Манчини щелкал пальцами, тянул время; ему нравилось смятение друга, наконец, не выдержал:

- Что означает! Что означает! Означает, что Хаймен Бакстер трус и паникер. Прошли считанные часы. Это же утренний выпуск. Эксперты еще не занялись Салли, как следует. Думаю в вечернем выпуске разъяснят как и что. А может… и ничего не сообщат. Станут они писать о каждом сердечнике - куда ж девать рекламу?

Хай, все лучше лучшего. Дело выгорело! Теперь честно признаюсь - боялся! Мало ли что… Твое хладнокровие потрясающе Думаешь я бы на твоем месте не дергался? Ха-ха! Если хочешь знать, я бы не потянул. Вообще. Одно дело трепаться, другое - делать. Ты верно вчера сказал. Расслабься. Все позади. Можешь сейчас же звонить ее адвокату.

Бакстер с сомнением поднял брови.

- Чего тянуть? - Манчини пристукнул кулаком по столу. - Я сам не верил. Пока не прочел. Думаешь, как же я поощряв тебя, не надеясь на успех? Сознательно! Давно заметил: главное - гони сомнения в шею и все получится.