Тонкие линии - [2]

«Что-то ты темнишь, милая. Нет, не в другой раз, а именно сейчас самое время во всём разобраться».

И вот – она приехала. Нет, это не малолетние грабители, а правда оглушила её, точно обухом топора промеж глаз. Лика встречалась с парнем, и они готовились к свадьбе.

– Тома, я беременна, – глядя на Тамару пристальными жемчужинками серых глаз, тихо сказала Лика. – Мне нельзя нервничать, не кричи на меня, пожалуйста, ты меня пугаешь... Между нами всё кончилось, прости.

И закрыла дверь, не позволив Тамаре даже переступить порог. Её нежное личико в форме сердечка исчезло в сомкнувшейся щели, щёлкнули замки. Хоть бы капля вины, хоть бы тень стыда проступила в её взгляде! Нет, только замкнутое, какое-то остекленелое отчуждение Тамара в них и увидела... Ну и, наверное, страх. Бешено закрутились, взвились ураганом догадки: может, родители надавили, запугали? Дверь ей открыла не её Лика, а другая – чужая, странная, точно сектой охмурённая. Говорила она какими-то заученными фразами, будто загипнотизированная кем-то. Тамара забарабанила кулаками в дверь.

– Лика, открой! Скажи правду! Тебя заставляют, запугивают? Кто промыл тебе мозги? Какого хрена вообще происходит?! Я не узнаю тебя! Какая на хрен беременность? Неплохо придумано, вот только верится с трудом!

Из-за толстой двери послышался ватно-приглушённый, будто сквозь подушку говорящий голос Лики:

– Уходи. Никто меня не заставляет, это моё решение. У нас с Владом всё серьёзно. Я давно хотела тебе рассказать, но боялась.... Боялась, что ты будешь психовать, и оказалась права – именно это ты сейчас и делаешь. Я правда беременна. Тебе анализы показать?.. Если хочешь, могу отсканировать и тебе на почту прислать. Всё, Тома, иди... Пожалуйста. Если будешь тут буянить, я полицию вызову.

Жгучая дрожь пробежала по телу, наливая тугой яростью все мышцы, и Тамара хорошенько саданула ботинком по двери.

– Полицию? Вот как ты со мной, значит?.. – Дыхание сбивалось, и вместо речи получалось глухое рычание. – Сама поступаешь со мной, как... – Тамара зажала зубами и губами готовое вырваться непечатное слово, – и мне же ещё и ментами грозишь?..

Ей было плевать, что в соседних квартирах всё слышали, что поднимавшийся по лестнице мужчина покосился на неё, как на ненормальную, и поспешил прошмыгнуть на свой этаж. Сверху загремели ключи, хлопнула дверь. Тамара металась по лестничной площадке, как тигр в клетке, укрощая разбушевавшееся дыхание.

– То есть, ты всё это время меня обманывала... Всё втихаря за моей спиной сделала, ни словечка правды не сказала, притворялась, тихоня хренова! Какая же ты тварь. Лживая тварь...

«Тварь» – это слово не вязалось со светлым, таким дорогим образом, с этими чистыми серыми глазами, серьёзными и умными. Нет, это не её Лика сейчас с ней разговаривала, это какой-то двойник, сестра-близнец, и с этой «сестрой» Тамара не стеснялась в выражениях... Чушь, конечно. Она прекрасно знала, что у Лики не было ни сестёр, ни братьев, но тонущее сердце-кораблик отказывалось поверить в реальность происходящего.

– Я боялась тебя! – послышалось из квартиры. – Я знала, как ты отреагируешь, потому и не говорила ничего.

– Лика... – Тамара снова прильнула к двери, стараясь унять эмоции и смягчить голос, и вместо рыка в нём теперь слышалась горькая, надломленная хрипота. – А КАК я, по-твоему, должна была отреагировать?! Обрадоваться? Боялась она меня... За кого ты меня принимаешь? За какого-то мудака, способного ударить женщину? Плохо же ты обо мне думаешь. Даже когда мы ссорились, я никогда не выходила за рамки, ты же знаешь это!.. Неужели нельзя было по-человечески поступить?! Честно всё сказать, а не притворяться, что всё нормально!

– Тома, я устала и плохо себя чувствую, у меня токсикоз, – уныло сказала Лика из-за двери. – Я больше не могу разговаривать, всё. Прощай.

На этом их встреча и закончилась, дверь так и не открылась. Сидя в подъезде на подоконнике, Тамара втягивала в лёгкие горький дым. Равнодушные зимние сумерки сгущали синеву, чужой город зажигал огни, а память стрекотала кадрами немой киноплёнки... Когда оно началось, это отчуждение? Наверно, тогда, когда Лика стала пропадать, не отвечая на письма и подолгу не выходя на связь по Скайпу. Примерно с полгода назад... Да, получается, примерно месяцев шесть она морочила Тамаре голову, носила маску, старалась быть прежней, но ласка получалась вымученной, натужной, падала в душу холодными каплями предчувствия, от которого Тамара всё время отмахивалась. Непозволительно долго разрешала себя дурачить. Верхняя губа дёрнулась, приоткрывая болезненный, судорожный оскал боли.

Тамара потушила окурок о подошву ботинка. Может, и правда – никто Лику не заставлял, не давил, и родители ни при чём. Может быть, вот это холодное, чужое лицо, которое только что скрылось за дверью, и было настоящим. Просто она захотела быть «как все».

– Молодой человек, не могли бы вы не курить?..

Интеллигентная старушка в очках спускалась по ступенькам, скользя по перилам сухонькой узловатой рукой с выпуклыми шнурками вен.

– Весь подъезд дымом провоняли, даже через дверь в квартиру тянет!.. И окурков набросали, ну что за безобразие?