Тонкая структура - [2]
Этой доли секунды хватает, чтобы вернуть мне самообладание. Я прекращаю передачу, занимаю новую позицию и начинаю все сначала; я реорганизую и восстанавливаю свои силы и, наконец, избавляюсь от всего ненужного, сбрасывая лишний груз. Пробудившись, мой боевой инстинкт вновь вступает в дело. Мое внимание концентрируется чуть раньше, чем это удается оппоненту, и я вижу, как фрактальные созвездия, вершины которых — это лишь проекции того, что недоступно моему невооруженному глазу, — сонно вращаются вокруг меня, и по мере нашего стремительного падения становятся все плотнее и отчетливее. Снизу к нам приближается твердое, как камень, ядро, но у меня есть более действенный план.
Едва-едва. Мне удается остановить его инстинктивную атаку, сработавшую после пробуждения, а затем, выбрав на стене точку, нырнуть в ее сторону — и вот моя последняя инструкция незримой молнией летит в Центр. Оно напало на мой след и преследует меня, обозленное, голодное. Превозмогая боль, я изгибаюсь и вытягиваю руки; это разрыв, узоры, созданные энергией чудовищных масштабов, отрезают пространство спереди и сзади нас, и на каждом горизонте пламя, взорвавшись как будто по команде, устремляется внутрь…
Зная заранее о том, что сейчас произойдет, я расслабляюсь как раз в тот момент, когда мы отскакиваем сначала от некой безымянной Флатландии, а затем от опустившегося на нас сдерживающего барьера. Оно мечется и пытается сбежать сразу во всех мыслимых направлениях, но натыкается лишь на неприступную тюремную стену. Я пытаюсь расслабиться и, наконец, обретаю покой посреди кругов из мелких разрушений, в то время как все внутренние сигналы тревоги — кроме одного — начинают искрить, дают сбой и, наконец, затухают, оставляя после себя лишь онемелый шум.
Полная изоляция.
Искалеченный. Раздавленный. Расчлененный и обезоруженный, оторванный от цивилизации. Передо мной совершенно незнакомая местность — оно не может сражаться в 3+1 измерениях. Пошатываясь, я поднимаюсь на ноги и в бледном свете отдаленного термоядерного огня, нетвердой походкой начинаю двигаться в его сторону. Вопя от боли и царапая землю, оно пытается отступить.
Тонкий, как волос, луч — мои последние эрги. Он меркнет, и вслед за ним я постепенно теряю сознание.
Глава 2. О цифровых крайностях
Больше ученых.
Такие открытия всегда совершают именно ученые.
— Вы на это смотрите? Майк?
Надев очки и прищурившись, профессор Майк Мёрфи посмотрел вниз со своего обзорного пункта на верхушке полусферической крыши двенадцатиметрового средово-преонного детектора, ухватившись для надежности за перила. Солнце было достаточно ярким, чтобы он мог разглядеть наблюдательную вышку, целый ряд полустационарных пультов, расположенных под ними, и даже экран, на который показывала его коллега, хотя и с трудом мог разобрать, что именно там было изображено.
— Да, но я его не вижу. Он работает?
— Лучше бы работал, за такие-то деньги, — ответила (Жо)Зеф(ина) Берд, обладательница поразительно длинных волос, находившаяся на полпути к получению докторской степени. Постройка СПД обошлась в 1,8 миллиона фунтов (таких же вложений потребовал его брат-близнец — передатчик, построенный в Новой Зеландии), и строительство обоих номинально было «завершено» еще четыре месяца тому назад. Зеф и Майк входили в число восьми физиков, которые все еще находились на территории ЛПФИСК и лихорадочно пытались привести детектор в работоспособное состояние для вечернего эксперимента, пока не стало слишком темно, чтобы разглядеть, где именно нужно подкрутить и подрегулировать. Пока что передача ФС-сигналов буквально находилась именно на такой стадии. — Он работает как-то странно. Видите, как прыгает вот здесь? А теперь здесь?
— Нет, не вижу.
— Ну тогда спуститесь и посмотрите сами, Майк.
— А оно того стоит? Я так долго сюда поднимался, а хрящи в моих коленях уже не те, что прежде. — Майку было шестьдесят три года.
Зеф вздохнула. — Я опишу вам на словах, а вы выскажете свое мнение. Все обычные показатели находятся на номинальном уровне за исключением ψ, который приближается к желтому. Все аномальные показатели желтые. И есть один красный, но я не знаю, что это означает…
— Это из-за того, что я до сих пор стою здесь, и у радаров дальнего обнаружения сняты экраны. — Мёрфи ненадолго исчез из вида, а затем снова появился, затмив собой оранжевый диск заходящего Солнца. — А теперь?
— Зеленый. Отлично. Но вот эта прыгающая штука на графике M>2B никуда не делась.
— А прыгает она более-менее регулярно? — Зеф кивнула. — Ты сейчас стоишь рядом с пультом, под ним есть несколько переключателей. Можешь найти пару с надписью: «Масштаб по оси X»? Покрути их, пока не зафиксируешь волну, и скажи мне частоту.
Зеф так и сделала. Настройка продолжалась так долго, что Майк скрестил руки на груди и прислонился к перилам, на время уделив внимание окружающему их пейзажу. Лаборатория перспективных физических исследований Соединенного Королевства (ЛПФИСК) находилась в относительно спокойном районе Линкольншира по соседству с величественным домом на холме, который принадлежал Национальному тресту
Антимем — это идея, которая засекречивает сама себя; идея, которая по своей природе препятствует или мешает людям её распространять. Неаномальные антимемы вполне реальны. Подумайте о любой информации, которой вы ни с кем не поделитесь, такой как пароли, запрещённые слова и ваши грязные тайны. Или о такой информации, которой будет сложно поделиться, даже если сознательно приложить к этому усилия: сложные уравнения, очень скучные отрывки текста, большие группы случайных чисел и сны… Но аномальные антимемы — совсем другое дело.
Эд Макферсон — студент колледжа, вундеркинд и гиперученый: червоточины, путешествия во времени, масштабные астроинженерные проекты — вот его вотчина. Когда Землю атакуют пришельцы, и нужен гигантский робот, чтобы дать им отпор, он именно тот, кого вы ищете. Если где-то бесследно исчезает галактика, в ее пропаже опять-таки виноват Эд. Но в темных слоях его Вселенной есть что-то недоброе — и проблема, может статься, кроется в самом Эде…
Эта история об изобретении, способном ломать ход времени. Главный герой – создатель двигателя, принимает участие в третьем запуске, который должен пройти в космосе, вдали от земли. Но во время эксперимента Джонсон попадает в так называемый Иной Мир. Странное, сюрреалистическое пространство, существующая вне времени. Двигатель Гердона – самое поразительное и загадочное творение человечества.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Саартан долго и безуспешно ищет мир, которого нет ни на одной карте Шельйаара. Почти отчаявшись, он неосмотрительно хватается за предложение фанатичного драконоборца провести его в Суушир в обмен на услугу. И, конечно же, оказывается втянут в большие неприятности. Брата Хранителя — дракона Дафтраана, чудом уцелевшего после бегства с горящей Панайры, случайно подбирает пиратский крейсер Патрон, старпом которого волей судьбы ведет контрабандные дела с орденом драконоборцев “Зикарон”.
Солнце планеты Тихий Омут, затерянной в космосе, постепенно сводит ее обитателей с ума, и они добровольно уходят в океан. Несколько исследователей-одиночек отказываются эвакуироваться, намереваясь разгадать тайны небесного светила. Кто такие ЭлЩиты, обитающие в глубинах океана? Зачем сюда прибыл принц Империи и шайка космических разбойников, возглавляемых таинственным Командором? На разрешение загадок остается совсем мало времени – близится планетарная катастрофа. Развязка окажется неожиданной! Что же произойдёт с Тихим Омутом? Комментарий Редакции: Казалось бы: экзотичный и местами пугающий, но безусловно прекрасный мир научной фантастики беспощадно исхожен вдоль и поперек новаторами, исследователями и просто мечтателями.
Они явились из космоса. Дарили разноцветные бусы, несли знания, говорили о вере и исцеляли от недугов. А потом они начали убивать.
2020-й стал тяжёлым испытанием для человечества. Землетрясения, разрушительные циклоны, пандемия. Но представители Высшего Разума, великие Учителя человечества предупреждали, что человечество стоит на пороге Огненной Эры и смены расы пятой на шестую. Они учили, рисовали на полях, камнях, рельефе Земли и даже разрисовали другие планеты и тела Галактики. Человечество имеет тысячи книг, помогающих разобраться в Мироздании, но продолжает жить, будто Земля стоит на месте и не включена в спираль Млечного Пути и в Галактическую Цепь.