— Ну, ну, что за эдиповы загадки! — сказал прокаженный. — Предпочитаю простоту и с некоторых пор недолюбливаю сложность. Так что от чистого сердца предостерегаю тебя — того, кто был Анавальтом: ты, человек утомленный и потерявший голову, направляешься к своей последней иллюзии.
Анавальт ответил:
— Скорей уж я бегу, очертя голову, от чужих иллюзий. Позади я оставляю блистающие мечи моих врагов, еще более смертоносное коварство друзей, которых я превзошел, и ярость нескольких мужей — но не потому, что боюсь их. Позади я оставляю недоуменные глаза тех женщин, что верили в меня, ибо невыносим страх перед ними.
— Раньше нужно было бояться, усталый путник, — прозвучал ответ. — В солнечную пору, когда я, Владыка Мира, мог с легкостью тебе помочь. А теперь — иди своим путем, как я иду своим. Есть некто, который, возможно, еще сведет нас когда-нибудь, но теперь мы расстаемся, и больше тебе не нужно опасаться ничьей оборотной стороны.
С этими словами изуродованный ребенок медленно осел в кучу пепла и исчез; Анавальт же двинулся вперед, по истоптанному пеплу, в тихое сердце чащи. Среди костей, разбросанных вокруг пестрой мельницы, которую поддерживали четыре столпа, ждала безмозглая Оная Дева.
Безмозглая Оная Дева, гласит повесть, ждала там, среди человечьих останков. Она поднялась и вскричала:
— Добро пожаловать, сир Анавальт! Но что ты дашь деве Ваэ?
И Анавальт ответил:
— Всё.
— Тогда мы будем счастливы вместе, дорогой Анавальт, и ради тебя я охотно заброшу свой чепчик за мельницу.
Она сняла красный чепец и обернулась. Она подбросила чепец ввысь. И так учтивый Анавальт уверился, что королева Эльфхейма — именно та, кого он и надеялся увидеть. Ибо со спины безмозглая королева была полой и серой, как тень; ведь дева Ваэ — лишь яркая тонкая маска женщины, и если смотреть со спины, она выглядит точь-в-точь как любая другая маска, не толще холста или бумаги. Так что, когда она вновь обернулась к нему и улыбнулась, словно в смущении отпихнув своей крохотной ножкой чью-то берцовую кость, Аванальт убедился, что Оная Дева и точно (если рассматривать ее под должным углом) — прекраснейшая и ценнейшая из иллюзий.
Он поцеловал ее. Он был доволен. Перед ним стояла женщина, которую он жаждал, — женщина, каких не найти в мире, где у людей есть души. У Оной Девы нет ни смертного тела, которое время превратит в пародию на самоё себя, а затем разрушит; ни мозгов, что породят грезы, до которых Анавальту никогда не дорасти; ни сердца, которое Анавальт разобьет. В этот уголок вечного покоя посреди Чащи Эльфхейма любви дорога закрыта — а значит, никто никому не сможет причинить слишком сильную боль. При дворе нежные дамы плакали по Анавальту, и трем женщинам не дано было излечиться от воспоминаний; но в Чаще Эльфхейма, где обитают лишь бездушные маски, нет ни памяти, ни слез, нет ничего двустороннего, и человеку больше не нужно опасаться ничьей оборотной стороны.
— Полагаю, мы здесь прекрасно уживемся, — сказал учтивый Анавальт и вновь поцеловал деву Ваэ.
Рассказ впервые опубликован в журнале «The Century» в декабре 1922 г., а два года спустя перепечатан в сборнике «Погремушки и четки» (Straws and Prayer Books), входящем в роман-эпопею «Биография жизни Мануэля» (Biography of the Life of Manuel).
Действие рассказа происходит в вымышленной Кэбеллом стране Пуатем в 1252 году; события «Тонкой королевы Эльфхейма» упомянуты в романе «Серебряный Жеребец» (1926): «…От него не укрылся слух, что Анавальт Учтивый покинул Пуатем, предупредив об этом лишь близких… А вскоре пришли сведения об Анавальте Учтивом и загадка его бегства была разгадана, но лишь много позднее были получены известия относительно его кончины, которую Анавальт встретил близ мельницы в Чаще Эльфхейма, ухаживая за хозяйкой этого зловещего места» (гл. ХХХ, пер. С. Хренова, с изм.).
Жанико — дьявол (см. романы «Таинственный замок» и гл. XLIII романа «Кое-что о Еве»). Прокаженный на куче пепла — Кощей Бессмертный, «который сотворил все таким, какое оно есть» (ср. главу XLIV романа «Юрген»). Почему он прокаженный, почему в облике ребенка и почему на пепле — понятия не имею.
The Thin Queen of Elfhame (с) 1922 by James Branch Cabell
Перевод (с) 2009, Михаил Назаренко
