Тони и Сьюзен - [52]

Бобби Андес рассказал о жене Лу в Калифорнии — она не видела его полтора года и была этому только рада. Это тоже была хорошая сыскная работа ее найти, хотя толку с этого немного. Между тем Лу жил с некоей Патришей Катлер, почти такой же тупой и упрямой, как сам Лу, но не совсем. Ее чуть более развитый ум побудил ее к некоторым признаниям, которых не допускала твердокаменная глупость Лу, — например, что в прошлом году они не были в Калифорнии. А когда Бобби Андес сказал ей, что она не жена и, следовательно, не освобождается от дачи показаний, она вспомнила про урода, с которым эти водились, без шуток стремного, но — ни имени, ни как он выглядел, потому что он ни разу не заходил и она ни разу его не видела. Не исключено, что это правда, потому что у него, кажется, своя жизнь, отдельная от них.

По словам Андеса, это не имело значения, так как у него уже было все, что нужно. Хороший детектив знает своих подопечных. Лу и Турка в поселке знали, хотя никто не пожелал узнать их поближе. Их помнили в «Германе», и еще там ходил слушок о лесном местечке под снятых женщин, о котором Патриша Катлер не знала. Им, догадывался детектив Бобби Андес, возможно, был ваш трейлер, еще не имевший дурной славы.

Насчет этого Рэя — сначала был источник в «Германе», который вспомнил, что видел с этими третьего парня, а потом и другие вспомнили. Ребята из «Германа» оказывали содействие (потому что здешний народ — мирный, уважает полицию и видит в этих парнях чужаков, принесших с собой зло), и в конце концов нашелся кто-то, кто знал имя этого парня: Рэй Маркус из Хэкспорта, так что вот. На этом для лейтенанта Бобби Андеса расследование может считаться оконченным, даже до того, как вы на него посмотрите. Даже имя, черт побери. Он рассказал, как поразведал в Хэкспорте, где Рэя Маркуса знали хорошо. Разнорабочий, сейчас на инструментальном заводе, прежде и в основном — на подхвате, то у электрика, то у слесаря, ряд мелких правонарушений. Взлом, нападение, драка в баре. Одно обвинение в изнасиловании, по которому женщина отказалась от преследования. И никто не хотел называться его другом.

Бобби Андес рассказал, как глянул на Рэя на заводе. Неплохо подходит под описания — и под то, которое вы дали, и под описание свидетелей ограбления. Отпечатков нет, но мы это знали и так.

— Интересно почему, — сказал Тони.

— Наверное, он держал вашу жену. Черт, слушайте, нам повезло, что есть те, что есть. — Он спросил: — Он вам кажется знакомым?

— Мне надо посмотреть поближе.

— Времени у нас много.

Бобби Андес сыпал подробностями. Он сказал:

— Полагаю, что в деле с подержанной машиной этот Рэй не замешан. Вот Лу — пожалуй.

— Дело с подержанной машиной?

— Эйджекс. Где вы не смогли опознать Турка. Хотя мертвого вы его довольно легко опознали.

— Я нервничал. Он выглядел по-другому.

— Да, да. Я думаю, ваш Лу — это тот парень, который убежал в Эйджексе. Черная борода. Я думаю, Лу с Турком решили немного попутешествовать и вот во что ввязались. Неймется им. Как думаете, почему они сюда вернулись? Из-за Патриши или из-за Рэя? Мне кажется, Рэй все время был тут.

Тони подсчитал. Они были в тридцати милях от участка Бобби. А участок — в пятнадцати милях от того места в лесу, куда его завезли. По ночам хищники преодолевают большие расстояния.

Порыв ветра прогнал с поля пыль через зону питчера на скамейки, и игра остановилась, чтобы игроки протерли глаза. Дождь ушел от двух круглых вершин за кряж. Наверху — яркое ясное небо и еще темные облака над другим кряжем.

В седьмом иннинге Маркус, номер 19, вступил в игру правым аутфилдером. Кто-то ему крикнул, он осклабился в ответ, сделал танцевальное па. Он вильнул задом, как в танце хула, его лицо под козырьком кепки было темное и маленькое.

К нему полетел мяч, он его прозевал, бэттер отбил второй мяч. Кто-то засвистел. Он выставил средний палец, свистки сделались громче. Он поймал простой мяч, кто-то нарочито захлопал. На исходе девятого иннинга он ждал в зоне бэттера своей очереди отбивать.

— Давайте спустимся к ограждению, посмотрим поближе, — сказал Бобби Андес.

Они пробрались сквозь небольшую толпу к ограждению. Смотрели на номер 19 — он повихлял ногами, попинал и поковырял землю, махнул битой и наставил ее на питчера. Зубы и глаза — белые пятнышки на румяном лице. Типаж тот, это видно. Он пропустил бол и три страйка, ни разу не махнув битой, и цеплялся к каждому слову судьи. Тони Гастингс пытался разглядеть выражение его лица. Мужчина пошел назад на скамейку, крича кому-то на трибуне. На секунду он остановился с битой в руке. Его слова прорвали внезапную тишину.

— Иди на хер, говнюк.

Из-за ограждения Тони Гастингс смотрел на его профиль — он сел на скамейку и сделал большой глоток воды из бутылки. Снял кепку и провел рукой по голове. Высокий лоб, лысина до макушки.

— Похож, — сказал Тони.

— Уверены?

— Я бы хотел посмотреть получше.

— Погодите.

Игра кончилась, толпа поредела и рассыпалась, болельщики смешались с игроками и начали расходиться. Тони Гастингс пошел за Бобби Андесом к скоплению людей вокруг команды «Шевроле». У Бобби Андеса был бейсбольный мяч. Он подошел к питчеру «Шевроле».