Томный дух болотного зверя - [227]

Юля вскарабкалась на первую ступеньку.

Та оказалась высокой, а лестница очень крутой. Чтобы ее использовать, приходилось высоко поднимать ногу, а после продвижения вверх балансировать руками, дабы удержать теряющееся равновесие.

Единственную радость доставляло то, что умение карабкаться на алтарь приходило быстро и, вот, пятая и шестая ступеньки оказались позади.

Уже с этой высоты девушке чувствовалось, насколько она возвышается над болотом.

Юля быстро огляделась, и ей, на мгновенье, опять стало страшно.

Кругом была ночь, а в ней витали ночные ужасы.

«Надо думать о своей задаче и страх уйдет», — опять попыталась она настроить себя на нужный лад, но, тем не менее, с опаской напрягла слух.

Где-то справа булькнул болотный газ, а позади, вдруг, заверещала какая-то птица.

«А птица ли это была?» — подумала девушка, чувствуя, что у самой душа понемногу уходит в пятки.

В ответ на испуг, у нее сразу возникло желание побыстрей оказаться на вершине алтаря. С высоты все происходящее внизу обычно кажется игрушечным и незначительным.

«Вот именно, только кажется», — отметила Юля.

Но для самоуспокоения сейчас срочно требовалось любое средство, даже такое безосновательное и иллюзорное.

Собрав все силы, и чуть не растянув от этого икроножные мышцы, девушка сделала несколько последних шагов наверх.

Вершина алтаря представляла собой небольшую ровную площадку, края которой имели невысокие отбортовки. Из-за этих отбортовок пол сооружения оказался изрядно затенен. Тень была настолько густая, что Юля даже испугалась: как бы не провалиться в какую трещину или дыру, если нечто подобное окажется там, а она, случайно, туда наступит. Ко всему прочему, из-за наличия «бортов» пространство площадки походило либо на кузов маленького грузовика, либо на… гигантский гроб. Вот, только гробы или кузова изготавливаются из дерева или металла. Ну а тут все было сделано только из камня, — и пол, и края…

— Края удержат кровь… — услышала Юля чей-то сдавленный шепот.

Неимоверный ужас мгновенно пригвоздил ее к месту.

Не в силах больше сделать ни шагу, она наблюдала за тем, как из образуемой отбортовками алтаря тени выплывает фигура лежавшего там до этой секунды существа…

Существо вынырнуло оттуда и схватило ее одной рукой за волосы, зажав несколько локонов, будто в тисках.

Юля страшно закричала.

Но еще сильнее она завопила, когда увидела, что в другой своей руке существо держит огромный нож-заспинник, и имеет лицо ни кого-нибудь, а Джона Купера.

Он стоял перед ней, с маниакальным блеском в глазах и явно чудовищными намерениями…

6

Виктора во сне мучил кошмар.

Сначала ему снилось, будто он в Вологде, — садится на автобус, который должен доставить его в Череповец.

Путь на автобусе от одного города до другого оказывался каким-то, по странному, коротким и необременительным. Но чего только не бывает во снах, пусть даже в плохих?!

После того, как Виктор приехал в Череповец, он пошел к своему гаражу, взял там собственную машину и поехал в Конино, вернее, — за поселок, — на кладбище, где его не так давно попросил остановиться, желавший выпить водки Ананьев…

«Жалко, даже цветочков не купил», — думал он весь путь до этого богом забытого места, не осознавая, правда, зачем ему цветы (ведь, насколько парень знал, никого из его родственников или друзей здесь никогда не хоронили).

У него, правда, возникла мысль, не был ли тут похоронен Ананьев, когда его… растерзанное оборотнями тело, нашли, наконец, люди.

Но, стоило ему доехать до кладбища и увидеть стоящую около первой же могилы скамейку (ту самую, на которой их с Борисом Михайловичем застукала во время разлития водки по стаканам внезапно появившаяся Ира) то и это предположение оказалось неверно.

На лавке (почему-то изрядно растянувшейся по длине), в рядок, сидели: Борис Михайлович, Алексей, Лёга, Мишка, Андрюха и даже Бэн. Они слепо смотрели сквозь парня, будто не замечая его.

Виктору их поведение показалось странным, но еще более удивительным для него стало присутствие среди этого народа трех совершенно незнакомых ему девушек.

Те тоже сидели на лавочке, разбивая шеренгу вышеперечисленных людей на дробные части: одна примостилась с левого края скамьи, имея под боком первых двух человек, потом сидела вторая, отделяя от общего числа лиц мужского пола еще пару, ну а последних двух как бы «оттяпывала» себе третья, занимавшая, соответственно, правый край жесткого диванчика.

Облаченные в русские народные одежды, — широкие красные сарафаны с кокошниками, эти особы, тем не менее, почему-то прятали лица за черной вуалью.

Вуаль, правда, как оказывалось, не мешала им лузгать семечки, которые они то и дело отправляли себе в рот, попутно отгоняя комаров свежими березовыми ветками, действительно способными, из-за обилия листьев на них, выполнить роль, если можно так сказать, физического «фумитокса».

Проходя мимо ряженых девиц, Виктор даже захотел подшутить над ними по поводу насекомых, используя старый деревенский прикол, о котором слышал еще от матери:

— Девчонки, а вы чего комаров-то шугаете? Бейте их, собирайте в горстку, и сушите. Когда заглянете в Череповец, можете сдать их в любую аптеку. Там за килограмм сушеных комаров сто долларов дают.