Томас Венцлова - [3]
Часто во Фреду наезжал брат дедушки Каролис Вайрас-Рачкаускас. В юности он собирался стать ксендзом, но перед самим постригом сбежал и спрятался в трюме корабля, направлявшегося в Америку. В конце концов он стал писателем, переводчиком и дипломатом. Каролис учил Томаса географии и английскому языку. Когда Томас в 1986 году посетил ЮАР, он обнаружил там след Каролиса: «Пересматриваю в библиотеке старые адресные книги, ищу консульство Литвы. Ура! В книге 1932 года нахожу и Каролиса Вайраса-Рачкаускаса, и адрес консульства. [Дом] высоко на склоне горы, в одном из красивейших мест Кейптауна[15]».
Близкими людьми Томаса были и тетя Мария Рачкаускайте-Цвиркене, и ее муж Пятрас Цвирка – родители Андрюса. Мария Рачкаускайте, художница-импрессионистка, еще до советизации Литвы объездила Европу. Дядя Пятрас, ее муж, был известным советским писателем, остроумным и живым человеком. Он учил детей плавать в Немане, писал стишки и короткие рассказики, главными героями которых были Томас и Андрюс. Цвирка любил обсуждать литературу, и Томас с интересом слушал его острые речи, критикующие произведения других писателей. Ранняя смерть Цвирки в 1947 году потрясла Томаса.
В Верхнюю Фреду наведывались и другие писатели, среди них – такие признанные классики литовской литературы, как Антанас Вайчюлайтис и Казис Борута. История о том, как в конце войны там появился Генрикас Радаускас, поэтическую традицию которого Томас Венцлова в некотором смысле продолжил, и покачал будущего поэта на качелях, стала семейной легендой.
В такой атмосфере прошло детство Томаса. Во многом благодаря этому интеллигентному дому он впоследствии выделялся из среды литовских писателей, которые по большей части выросли в деревне. Еще в юности друзья замечали, что Томас отличается от молодежи из самых разных семей, поскольку его образование не случайное, нахватанное, а «впитанное с молоком матери», «фундаментальное и систематичное».[16]
В конце 1946 года семья поселилась в Вильнюсе, а осенью 1947-го Томас пошел в Первую мужскую гимназию. Позднее он шутя называл раздельные школы для мальчиков и девочек еще одним преступлением Иосифа Виссарионовича (хотя в Литве такие школы были и до его правления): «Мальчики совсем не знали, что такое девочки, и считали их другим биологическим видом[17]». Школу задели и послевоенные драмы: исчезли двое одноклассников Томаса – их выслали вместе с родителями. То же произошло с дядей Томаса – братом отца, которого Антанас не смог спасти, как ни старался.
Дорога до школы была неблизкой. Надо было пройти Немецкую улицу, разрушенную в годы войны, рядом с которой громоздились развалины вильнюсского гетто. Родители считали, что эта дорога небезопасна: в развалинах зданий жили нищие и бездомные. Но Томас категорически отказался ходить в школу в сопровождении взрослых. Мама нашла выход – она попросила Виргилиюса Норейку, мальчика постарше и покрепче, который жил в доме напротив, ходить в школу вместе с Томасом. Они подружились. Виргилиюс видел, что Томасу неуютно среди одноклассников: его дразнили «Томас, Томас!» (редкое в то время имя стало прозвищем), гонялись за ним. Возможно, Томас их раздражал и как сын Антанаса Венцловы (хотя ни его облик, ни поведение не обнаруживали принадлежности к советской номенклатуре), возможно, он просто слишком отличался от них: ушедший в себя нервный мальчик. Так или иначе, все это травмировало мальчика, поэтому Виргилиюс помог ему перейти в свой, параллельный класс, в котором из-за недавно прошедшей школьной реформы учились дети постарше. «Завтра Томас пойдет в другой класс – к Виргису. Интересно, будет ли ему там лучше?» – пишет мужу зимой 1952 года Элиза Венцловене[18]. Сам Виргилиюс скоро перешел в музыкальную школу (он стал известным певцом).
В этом классе Томас действительно освоился и нашел друзей на всю оставшуюся жизнь – Рамунаса (Ромаса) Катилюса, Зенонаса Буткявичюса (с которым, правда, теснее сошелся уже в университете) и Пранаса Моркуса, учившегося на один класс младше. Классной руководительнице Броне Катинене, которая преподавала литовский, Томас напоминал поэта Юлюса Янониса – черный высокий воротничок, ремень, огромные глаза, освещающие лицо. В этом классе каждый чувствовал себя свободно. Хорошая успеваемость вызывала уважение, а не насмешки. Подростки 15—16 лет понимали: учиться необходимо, чтобы поступить после школы в институт или университет. Только это могло спасти их от службы в советской армии.
Уровень школы тоже был достаточно высоким: большинство учителей получили образование в довоенной Литве. Особенно важны для Томаса и его одноклассников были уроки учителя русского языка Михаила Шнейдера. Он приехал в Литву из России. Ходила легенда, что Шнейдер написал диссертацию, в которой доказывал единство взглядов Льва Толстого как писателя и как гражданина, противореча таким образом Ленину[19]. В то время такую диссертацию защитить было, конечно, невозможно, и он стал преподавать в вильнюсской средней школе русскую советскую литературу.
Быстро разобравшись с Максимом Горьким, Михаилом Шолоховым и Александром Фадеевым, учитель посвятил много уроков раннему Маяковскому, приучая своих учеников понимать и анализировать поэзию модернизма. Шнайдер, Маяковский и многотомная библиотека отца увлекали Томаса, пробуждали интерес к русской литературе. В стихах Маяковского встречались имена: Борис Пастернак, Сергей Есенин, Велимир Хлебников, Александр Блок. Томас пытался узнать что-нибудь об этих поэтах. Он почти всегда находил нужную книгу. Кроме того, русскую поэзию хорошо знал его отец. Так он узнавал все больше о русской литературе. Поэму Маяковского «Облако в штанах» Томас даже перевел на литовский (перевод остался неопубликованным).
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.