Томас Мюнцер - [48]

Мюнцер разгадал вражеские замыслы. Он знал, что его хотя и многочисленным, но непривычным к войне тюрингенцам трудно тягаться с соединенными «илами князей. Поэтому надо было во что бы то ни стало ускорить столкновение с мансфельдцами и разбить их до прихода ландграфа. Мюнцер без устали агитировал. Он раз’яснял крестьянам, что граф Альбрехт бессовестно обманывает их пустыми обещаниями, а сам тайком готовит нападение. Пора потребовать к ответу врагов народа. Промедление — смерти подобно, бесполезно ждать господских милостей, надо самим принудить их к исполнению народных требований.

Видя нерешительность большинства крестьян, Мюнцер стремился разжечь гнев князей и заставлял их обнажить оружие. Пусть крестьяне сами убедятся в действительной цене их мнимого миролюбия. С этой целью он посылает графам Альбрехту и Эрнсту беспримерно дерзкие и вызывающие послания. Он писал Альбрехту: «Страх и трепет да охватят всякого, кто делает зло; мне жаль, что ты так сильно злоупотребляешь посланием Павла. Ты хочешь оправдать этим злодейство властей, подобно тому как папа превратил Петра и Павла в палачей. Разве ты думаешь, что бог не может поднять свой неразумный народ, дабы свергнуть во гневе тирана? Не о тебе ли и тебе подобных мать Иисуса Христа говорила, пророчествуя от духа святого: «Он свергнул могучих с престола и возвысил низких, презираемых тобой». Разве твоя лютеранская и виттенбергская размазня не научила тебя, о чем пророчествует Езекииль в 37 главе? Не раскусил ты разве, водя компанию с Мартином, что тот же самый пророк говорит в 39 главе, что бог требует от всех птиц поднебесных, чтобы они клевали мясо князей, и от всех неразумных зверей, чтобы они пил# кровь богачей, как сказано в Апокалипсисе (18 и 19). Неужели ты думаешь, что вы, тираны, ближе к богу, чем его народ? Ты хочешь, прикрываясь именем Христа, быть язычником и прятаться за Павла. Но знай, что тебя поймут, и сообразуйся с этим. Если ты хочешь признать, что бог дал власть народу, если ты явишься перед нами и изменишь свои убеждения, то мы охотно примем тебя и будем считать тебя наравне со всеми прочими братьями. Если же нет — там мы не посмотрим на твою глупую, кривую рожу и будем бороться против тебя, как против злейшего врага христианской веры. Прими это к сведению и руководству. Томас Мюнцер с мечом Гедеона. Писано в Франкенгаузене, в пятницу 12 мая 1525 года».

В тот же день было послано письмо к графу Эрнсту, в котором Мюнцер угрожает правителю низложением и казнью.

«Несчастный… ты должен покаяться… Ты, ручаюсь тебе, можешь безопасно явиться к нам, чтобы высказать свое убеждение. Это обещано тебе на собрании всей общины; ты должен извиниться в своем явном злодействе и указать, кто довел тебя до того, что ты, в ущерб всем христианам, прикрываясь христианским именем, хочешь быть таким язычником-злодеем. Если ты не явишься и не исполнишь возложенного на тебя, то я буду кричать на весь мир, что все братья могут со спокойным сердцем итти на борьбу. Тогда тебя станут преследовать и уничтожат. Если ты не смиришься перед малыми сими, то я скажу тебе: вечный живой бог повелел свергнуть тебя с престола, данного нам властью, ибо ты не приносишь пользы христианству. Ты — вредное орудие против друзей божиих. О тебе и тебе подобных бог сказал, что гнездо твое должно быть вырвано и уничтожено. Мы требуем ответа еще сегодня. Если ты его не дашь, мы нападем на тебя во имя бога бра ни. Мы немедленно сделаем то, что повелел нам бог, делай же и ты все, что можешь. Я кончаю».

Мансфельдские графы продолжали ждать помощи и избегали столкновений. Мюнцеру также не удалось двинуть свое войско на Гельдрунген. Благоприятный момент был упущен. Через два дня нападать было уже поздно, речь могла итти только о самозащите.

Четырнадцатого мая к Франкенгаузену подошли войска ландграфа Филиппа и герцога Генриха Брауншвейгского, а пятнадцатого герцог Георг Саксонский привел новые подкрепления.

Среди многочисленных битв восставших крестьян с княжескими войсками сражение при Франкенгаузене не было ни самым грандиозным по количеству участвовавших в нем сил противника, ни самым упорным, ни самым существенным в отношении непосредственного овладения каким-либо центром движения. И все же именно на франкенгаузенском поле решилась судьба Великой крестьянской войны.

Победа повстанцев при Франкенгаузене могла вовлечь в революционное движение наиболее грозные и организованные массы горнорабочих. Саксонские рудокопы могли бы сцементировать разрозненные, зараженные сильными местническими тенденциями отряды тюрингенских крестьян. Восстание в Мансфельде послужило бы сигналом к вступлению в революцию севера и северо-востока Германии, но рудокопы еще не осознали своей кровной связи с восставшими крестьянами. Поражение франкенгаузенского отряда означало крушение этих надежд.

Князья хорошо понимали важность возглавляемого Мюнцером франкенгаузенского лагеря. Недаром они устремились в первую очередь к этому маленькому местечку, отложив расправу с, казалось бы, гораздо более мощными очагами движения в больших городах Саксонии.