Томас Мюнцер - [44]

Всего полгода назад крестьяне предали революционное движение в Мюльгаузене. Теперь возникшие в Швабии волны крестьянского мятежа докатились до севера Тюрингии. Крестьянство в ближайших к Мюльгаузену районах было вовлечено в революцию. Сведения, получаемые гессенскими и саксонскими князьями о положении в их владениях, делались все более и более тревожными.

Жители деревни Нидеридорга, что вблизи Мюльгаузена, отказали гессенскому амтману Христиану Шмальштиц в уплате податей и налогов. На повторные требования амтмана они ответили, что только бог их господин и никакому другому господину они не желают быть послушными. Рыцарь Ганс фон Берлепш доносил герцогу Георгу о революционных волнениях в Зеебахе. Совет Нордгаузена жаловался шварцбургокому графу на его подданных, наносящих ущерб городу. Эрфуртцы были обеспокоены «восстанием крестьян и неповиновением многих горожан».

Двадцать третьего апреля 1525 года большие толпы крестьян собрались в местечке Кронберг, в нескольких милях от Мюльгаузена, а 25-го вспыхнуло восстание и в Лангельзальце. Мюнцеровские эмиссары бродили по стране, они разносили его письма как в близлежащие города и селения, так и в отдаленные местности страны.

Существуют свидетельства, подтверждающие его непрерывную письменную связь с отдаленной Швабией. В. Циммерман в своей «Истории крестьянской войны в Германии» сообщает: «Хотя его [Мюнцера] не было в этой местности [Клетгау] и он отправился в Тюрингию, где жил в Мюльгаузене, он все-таки писал сюда письма своим доверенным и непрестанно разжигал беспокойных людей и восстановлял их против их господ и начальников. А незадолго до вспышки крестьянского восстания в ландграфстве и в окрестных странах он разослал туда нарочных с письмами и чертежами, на которых была изображена величина ядра и калибр тех орудий, которые были уже отлиты для целей восстания в Мюльгаузене. Этим он успокаивал и ободрял сомневающихся».

В эти дни внимание Мюнцера было сосредоточено главным образом на организации восстания в родной Тюрингии. Нужна была поистине титаническая энергия, чтобы поднять крестьянские массы Тюрингии. разжечь в них боевой дух и научить их с оружием в руках отстаивать свои интересы. В. Циммерман говорит об этом так: «Он превосходно знал большую часть своих тюрингенцев: то были не швабы, следовавшие с самой юности за знаменем и выросшие среди войн, то были не франконцы, составлявшие черную рать Флориана Гейера, не стрелки из Альп и Эльзаса. Их постоянным делом было с трудом вымогать у скудной почвы жалкое пропитание, единственными привычными орудиями их были лопаты и заступ»…

Письма Мюнцера к крестьянам, находившимся в лагере под Эйзенахом, говорят о том, как слабо теплилось в умах крестьян осознание их классовых интересов и каких трудов стоило Мюнцеру преодолеть нерешительность и страх крестьян перед господами и найти точку опоры, чтобы сбросить власть тюрингенских угнетателей.

Взоры Мюнцера обратились к северо-востоку. Там в горах жили суровые и вольнолюбивые рудокопы. Эти люди давно разуверились в справедливости и доброте своих господ. Они по собственному опыту знали, что вырвать у них какие-либо уступки можно только силой и что сила прежде всего в единении. Привычные к оружию, они не боялись борьбы и умели постоять за свои интересы. Присоединение горнорабочих к восставшим массам крестьян и плебеев могло иметь решающее значение для успеха движения в Тюрингии.

У Мюнцера складывается ясный план революционной борьбы. Главная задача теперь — поднять восстание в горных округах и создать из горнорабочих головной отряд революции.

Призыв Мюнцера к горнорабочим звучит, как набатный колокол. Вот что пишет он своим единомышленникам в Мансфельдском округе — Варфоломею, Балтазару и другим, повелевая передать это письмо их «товарищам — горцам»:

«Дорогие братья, как давно вы уже спите. Вы забыли волю божию, говоря, что бог забыл вас. Но разве не учил я вас много раз, что так и должно быть… Вы сами должны бить стойки. В противном случае напрасны все ваши раздирающие сердце жертвы. Вы должны будете претерпеть еще страдания. Если не захотите пострадать по божьей воле, то пострадаете по воле дьявола. Опасайтесь этого. Не унывайте, будьте добры! Не льстите безумным мечтателям и безбожным злодеям. Боритесь за дело и выходите на борьбу. Время настало… Вся Германия, Франция и Италия уже поднялись. На святой неделе разрушены четыре монастырских церкви на Фульде. Крестьяне Клетгау, Гeгaу и Шварцвальда восстали в числе 30 тысяч, и рать их прибывает с каждым днем. Я боюсь только, чтобы глупых людей не увлекли — фальшивыми договорами, в которых они не разглядят злого умысла. Так за дело! За дело! Пора, злодеи струсили, как псы. Возбуждайте ваших братьев к согласию и уговаривайте их снаряжаться. Давно, слишком давно пора, скорей же, скорей за дело, за дело! Не поддавайтесь, если даже враги будут обращаться к вам с добрым словом. Не трогайтесь бедствиями безбожников. Они будут молить вас и плакать перед вами, как дети, но не жалейте их. Возбуждайте села и города, в особенности же горцев и других добрых людей. Мы не должны более спать. Смотрите, пока я писал эти слова, ко мне пришло известие из Зальца, что народ хотел выбросить из замка амтмана герцога Георга за то, что он замышлял тайно погубить троих. Крестьяне Эйхсфельда справились со своими дворянами, они не хотят жить их милостью. (о всех сторон перед вами много примеров, принимайтесь газа дело. Нора, Балтазар и Бартель! Крумпф, Фельтен и Вишоф, беритесь каждый за свою работу. Передайте это письмо вашим товарищам горцам. Хотел бы так наставить всех братьев, чтобы их мужество было тверже всех замков безбожных злодеев во всей стране. За дело! За дело! Железо горячо, куйте его! Пусть ваши мечи не остывают от теплой крови! Пока злодеи живы, вы не освободитесь от человеческого страха. Вам нельзя говорить о боге, покуда нами управляют. Итак, за дело, покуда еще не ушло время. Вами предводительствует бог, следуйте за ним… Не ваша идет война, а господня. Не страшитесь же и вы людей, а веруйте, крепко веруйте в бога, — он подкрепит вас. Томас Мюнцер, божий воин против безбожников».