Том Йорк. В Radiohead и соло - [18]

В то время было уже ясно, что, несмотря на отсутствие прямых конфликтов или провалов, сосуществование Шэка и Тома в одной группе нереально. Они оба были органическими лидерами и солистами, но в совершенно разном стиле.

«Шэк еще со школы слыл меломаном, — рассказывает Мартин. — Он был очень техничным, мог бы даже оркестром дирижировать. Хотя с тех пор он посвятил много лет сумасшедшему гранжу и прочим изящным штучкам, сценическая, зрелищная сторона дела и образ рок-звезды в целом никогда не были для него так же важны, как для Тома».

«У нас было два фронтмена, — говорит Джон, — и это стало одной из реальных проблем группы. Они все время спорили, что сильно вредило публичным выступлениям. Они оба были исключительно харизматическими лидерами, и это стало одной из причин, почему группа не могла развиваться дальше. Каждому из них нужна была собственная команда».

Headless Chickens не были главным делом ни для одного из них. Шэк больше интересовался электронной музыкой, а для Тома в центре внимания оставалась его группа On А Friday. «В университете складывается множество ансамблей, но Headless Chickens были по-настоящему популярны, — рассказывает Эйлин. — В них чувствовалось нечто такое, что позволяло надеяться, что они пойдут гораздо дальше, но Том постоянно твердил: „Нет, я вернусь в свою оксфордскую группу, это для меня очень серьезно"».

«Мы все не воспринимали наши музыкальные занятия в университете всерьез, — признается Мартин. — То есть все было серьезно, когда мы давали концерт или репетировали, но у нас никогда не было претензий на серьезные записи. Хорошие группы должны иметь определенную цель. Как и в большом искусстве. Надо иметь идею, которая коренится в сердце. А у нас такого не было. Мы просто занимались этим, потому что было весело, мы получали удовольствие. Но люди приходили нас послушать, и все крутилось само собой. Если бы мы дали три концерта и никто бы туда не пришел или если бы выступления прошли неудачно, мы наверняка все бросили бы. Не то чтобы мы горели желанием выплескивать свой юношеский протест. Просто мы учились в университете, играли в группе, и все было прикольно. Если на то пошло, здорово, что у Тома оказались и другие интересы».

Несмотря на это, когда Шэк по-настоящему устал от всего этого инди и перешел в новую, электронную группу Flickernoise, Том и Джон последовали за ним. К моменту появления Flickernoise классический рок совершенно вышел из моды. Группы вроде Stone Roses в прессе называли крутыми, а на инди-сцене Великобритании считалось дурным тоном, когда гитарные команды вставляли в свои песни сэмплы, электронный бит и прочие танцевальные штучки. Следующая волна в рок-музыке, гранж, все еще оставался по большей части подпольным направлением, которое только-только начинало просачиваться в Великобританию благодаря группе Nirvana, которая как раз выпустила дебютный альбом «Bleach». Это было время рейва и экстази, и, хотя никто из участников Flickernoise не был настоящим рейвером, они испытали сильное влияние того, что в те дни звучало со сцены.

«У них была композиция под названием „MDMA", — вспоминает Шон, — она много может сказать о том времени, о начале девяностых. По-настоящему красивая песня. А еще была одна песня („Apocalypse"), где Том исполнял соло на гитаре, которое произвело на меня сильное впечатление. Я подумал: „Ух ты, он и это может!" Меня восхищал его вокал, но оказалось, что он еще и отличный гитарист».

«Он исполнил просто замечательное соло на гитаре, — соглашается Джон Маттиас. — По-настоящему изумительное». Но Том никогда не чувствовал себя вполне комфортно в составе Flickernoise, он продержался там всего несколько выступлений. Позднее он описывал эту группу как «компьютер и дреды». Как бы высоко он ни ценил элементы электронной музыки, в глубине сердца он все еще был «дитя инди» и как раз в тот период написал много песен, позднее вошедших в альбом «РаЫо Нопеу». Том знал, где ждет собственная судьба, и она точно не была связана с Шэком.

«Шэк больше не хотел играть на гитарах, — рассказал Джон. — В течение некоторого времени мы работали все вместе, а потом Том вернулся в Оксфорд и.. . деваться некуда». Несмотря на его страстное желание воссоздать On A Friday, взгляды Тома в Эксетере существенно расширились. Хотя новые влияния не сказывались на его собственной музыке еще почти десять лет, в альбоме 2000 года, «Kid А», он все-таки начал экспериментировать с электронным звучанием.

«То время и в самом деле оказало на нас огромное влияние, — сказал Том Йорк в интервью Марку Бинелли для журнала «Rolling Stone». — The Happy Mondays. The Stone Roses. Наконец, Nirvana. Это был интересный переходный период: много электроники, куча групп в стиле инди, и вполне допускалось смешивать это все в одно целое».

Том принимал участие в представлении под названием Фестиваль современной музыки, организованном Джоном Маттиасом. Это был артистический хеппенинг, весьма далекий от гранжа, который Джон обычно слушал. Джон и Шэк написали композицию «Flickernoise», построенную на математической формуле, обнаруженной во многих звуках природы. Это было почти спонтанное выступление, и роль Тома заключалась в том, чтобы петь за занавесом — практически завывать на самых высоких нотах.