Том Сойер - разбойник - [9]
Не знаю, сколько человек прочитало роман. Его передавали на уроках, под партами, из рук в руки до тех пор, пока наша учительница литературы Полина Фёдоровна Рудич не отняла наконец у кого-то это увесистое творение.
Она взглянула на обложку, перелистала том, и брови её взлетели вверх двумя чёрными дужками. Потом она бросила взгляд ца нас.
— Внуков, Кириллов, после урока останьтесь!
Орька тяжело вздохнул рядом со мной.
— Ну вот… Опять родителей вызовут…
— Точно, — подтвердил я. — Нам с тобой никогда не везёт.
— Я думаю, что это не будет «первое серьёзное замечание», — начал гадать Орька.
— Может быть, и не будет, — сказал я. — Всё-таки это не карбид, а книжка.
После урока, когда все разошлись, мы забились на «Камчатку», на самую заднюю парту, и сидели там, как подсудимые в ожидании приговора. Полина Фёдоровна просматривала за столом тетради и что-то выписывала в классный журнал. Наконец она закрыла его и подняла голову.
— Ну-ка, подойдите сюда.
Мы подошли к столу.
Мы стояли плечом к плечу, готовые принять на свои головы самый тяжкий удар.
Полина Фёдоровна придвинула к себе роман.
— Так… — сказала она и постучала пальцами по жуткой физиономии Тома Сойера на обложке. — Интересно, сколько времени у вас ушло на это?
— Две недели, — сказал я хриплым голосом.
— Две, — кивнул Орька. — И ещё один день на картинки.
Полина Фёдоровна посмотрела на Орьку, потом на меня..
— Вот что, дорогие мои. Теперь, если классные или домашние сочинения у вас будут по полторы странички, как раньше, — вы у меня из троек не вылезете. Сумели такое — сумеете и сочинения. Сколько здесь страниц?
— Четырнадцать тетрадей.
— Ровным счётом сто семьдесят страниц. Да, по объёму настоящий роман.
Она открыла свой огромный портфель и опустила в его недра «Тома Сойера».
— Я это прочитаю. Идите. И запомните, что я вам сказала о сочинениях. Не меньше пяти-шести страниц. Понятно?
IV
Я НЕ ПОМНЮ, куда и как-исчез наш роман. Может быть, Полина Фёдоровна оставила его себе на память. А может быть, его зачитали ребята. Сорок лет прошло с того времени.
Однако сочинения писать мы научились. Сначала мы писали по пять-шесть страниц. Но к десятому классу нам уже не хватало тетрадки — приходилось вкладывать дополнительные листы. В школе к нам крепко прилипла кличка «писатели». И самое удивительное, что мы действительно оба стали пишущими людьми.
Я по настоящее время написал четырнадцать книг. Орька — больше двадцати киносценариев. Он работает сейчас на «Моснаучфильме» и увлекается какими-то дре-весными вошками и клопиками.
И ещё одно. Я, который говорил, что о нашем классе писать нечего, что в нём живут серые, неинтересные люди, написал о ребятах нашего класса целых три книжки!
Вот так начался и таким образом кончился наш «Том Сойер — разбойник».
Хотел бы я подержать его сейчас в руках, перелистать пожелтевшие страницы и снова почувствовать себя в том времени, когда самым главным в жизни были стреляющие ключи, карбид, холодная горная речка и вольный полёт мечты…
