Я нашел молодую вдову достойной всяческой жалости. Презрение, с каким Леонидисы отзывались о ней, и их неприкрытое желание убедиться в ее виновности сейчас показались мне просто бесчеловечными.
— Если не меня — в крайнем случае, они подозревают Лоуренса, — продолжала Бренда.
— А что Лоуренс? — поинтересовался я.
— Лоуренс — бедняжка. Он очень болезненный… И не мог пойти на войну, но это не из-за трусости. Просто он страшно нервный. Я всегда старался развеселить и утешить его. Он вынужден был заниматься с этими ужасными детьми. Юстас вечно насмехается над ним, а Джозефина… Впрочем, вы сами видели Джозефину и понимаете, что это такое.
Я сказал, что еще не видел Джозефину.
— Иногда мне кажется — у девочки не все дома. У нее какие-то подлые ухватки, и она несколько странная… Иногда я просто боюсь ее.
Джозефина меня не интересовала. Я вернулся к Лоуренсу Брауну.
— Вообще кто он такой? — спросил я. — Откуда взялся?
Я сформулировал вопрос неуклюже. Бренда вспыхнула.
— Он обыкновенный человек. Как я… Что мы можем поделать против всех них?
— Вам не кажется, что вы несколько преувеличиваете грозящую вам опасность?
— Нет. Они хотят, чтобы преступником оказался Лоуренс… или я. И этот полицейский на их стороне. Что я могу поделать против них?
— Не стоит так накачивать себя, — сказал я.
— Почему убийцей не может оказаться один из них? Или кто-то совершенно посторонний? Или один из слуг?
— Ни у кого нет никаких мотивов.
— О, мотив! А какой мотив может быть у меня? Или у Лоуренса?
Чувствуя себя довольно неловко, я промямлил:
— Они могут предполагать, что вы и… Э-э… Лоуренс любите друг друга… И хотите пожениться…
Бренда резко выпрямилась.
— С их стороны очень дурно так думать! Это неправда. У нас с Лоуренсом никогда не было даже разговоров на подобную тему. Я просто жалела его и всячески старалась утешить. Мы с ним друзья — и не более того. Вы ведь верите мне, правда?
Я ей верил. Я верил, что Бренда и Лоуренс являются, как она выразилась, друзьями — и не более того. Но я также был твердо убежден, что миссис Леонидис любит молодого учителя, может быть и сама не подозревая об этом.
И с этой мыслью я отправился вниз разыскивать Софию.
Я уже собирался заглянуть в гостиную, когда София высунулась из двери в конце коридора.
— Привет, — сказала она. — Я помогаю Нэнни готовить ленч.
Я хотел было присоединиться к ней, но девушка вышла в коридор, прикрыла за собой дверь кухни и, взяв меня за руку, провела в пустую гостиную.
— Ну? — спросила она. — Ты видел Бренду? Как она тебе показалась?
— Честно говоря, мне ее жаль.
София выглядела довольной.
— Понятно. Значит, она успела тебя обработать.
— Дело в том, — слегка раздражаясь, начал я, — что я могу посмотреть на сложившуюся ситуацию ее глазами. А ты не можешь.
— В каком смысле ее глазами?
— Скажи по-честному, София, кто-нибудь из вашей семьи когда-нибудь был добр по отношению к ней — или хотя бы вежлив?
— Нет, мы не были добры к ней. С чего бы вдруг?
— Просто из соображений христианского милосердия, если уж не из-за чего другого.
— Какую высокую ноту ты берешь, Чарлз. Похоже, Бренда постаралась на славу.
— Послушай, София, у меня такое впечатление… Я не понимаю, что с тобой происходит.
— Я просто не привыкла притворяться, вот и все. Говоришь, ты посмотрел на ситуацию глазами Бренды? А теперь посмотри моими. Я не люблю тот тип молодых женщин, которые влипают в неприятные истории и под этой маркой выходят замуж за богатых стариков. У меня есть полное право не любить этот тип молодых женщин, и я не вижу необходимости скрывать свою неприязнь к ним. И если бы все факты этой истории были сухо запротоколированы на бумаге, тебе бы тоже совсем не понравилась подобная молодая женщина.
— Она что, придумала все это? — спросил я.
— О ребенке-то? Не знаю. Но я лично считаю — да.
— И тебя возмущает, что твой дедушка купился на эту басню?
— О, дедушка вовсе не купился. — София рассмеялась. — Дедушка никогда ни на что не покупался. Он хотел заполучить себе Бренду. Он отдавал себе полный отчет в своих действиях — и все вышло в соответствии с его планом. С точки зрения дедушки этот брак был чрезвычайно удачен — как и все остальные его деловые операции.
— А приобретение Лоуренса Брауна в качестве учителя тоже можно считать одной из наиболее успешных операций твоего деда? — иронически осведомился я.
София нахмурилась.
— Знаешь ли, вполне возможно, что да. Дедушка хотел видеть Бренду счастливой и довольной. Может быть, он решил: нарядов и драгоценностей недостаточно для ее счастья. И решил удовлетворить мечту Бренды о некоем романтическом увлечении. Он прикинул, что молодой человек типа Лоуренса Брауна — по-настоящему домашний и спокойный, если ты понимаешь, о чем я говорю, — вполне подойдет для этой цели. Возвышенная платоническая дружба с оттенком печали, которая, безусловно, отвлечет Бренду от возможных поисков любви где-нибудь на стороне. Возможно, дедушка руководствовался в своих действиях именно такими соображениями. Он был старый хитрый черт, знаешь ли.
— Да, похоже на то.
— Конечно, он не мог предвидеть, что все это кончится его насильственной смертью… И именно поэтому… — Голос Софии зазвучал с неожиданной страстью: — Именно поэтому я не верю, что это на самом деле сделала Бренда. Ведь если бы она или Лоуренс собирались убить дедушку, он обязательно знал бы об этом. Наверное, тебе это кажется странным рассуждением…
