Том I: Пропавшая рукопись - [216]

— Не верится, что я могу доверить тебе командование моими войсками и остаться в безопасности.

— А подумайте сами, — она увидела, что до него вдруг дошло, что она не молит, не просит. — Выбор за вами. Никто из моих прежних нанимателей не знал, не вздумаю ли я перейти на другую сторону и сбежать. Я не упряма и не глупа. Если благодаря вам я останусь в живых и смогу узнать, что стало с моими ребятами под Оксоном, тогда я буду воевать за вас, и вы можете доверить мне отправиться туда и умереть за вас. Или не умереть, — добавила она, — что предпочтительнее.

Она нарочно отвернулась, увидев по его лицу, что он впал в глубокую задумчивость.

— Виоланта, у меня крыса под сорочкой.

Следующие несколько минут она в смущении не смотрела на Леофрика, распустила свои шнурки, девочка запустила свои холодные руки в лиф ее платья, и тонкие, как иголки, коготочки крысы процарапали красные следы на ее плече, когда упирающееся пушистое тельце извлекали наружу. С острой покрытой шерстью мордочки на нее уставились два красных глаза. Крыса пискнула.

— Присматривай за ним вместо меня, — попросила Аш, и Виоланта ласково прижала зверька к своему худенькому тельцу. — Ну, милорд отец?

— Я, как ты сказала бы, жестокий человек, — визиготский дворянин говорил, не пытаясь оправдаться. — Жестокость — очень эффективный способ получить то, чего тебе надо, и от мира, и от других людей. Ты бы, например, страдала, если бы я приказал умертвить этого паразита, и эту девочку, или священника, который тебя посещал.

— А ты что думаешь, другие лорды, которые нанимают наемников, не пытались это сделать?

— И что тогда делала ты? — заинтересовался Леофрик.

— Вообще-то у меня есть отряд — две-три сотни человек, обученных пользоваться мечами, луками и топорами. И это многих приводит в чувство. — Аш встряхнула рукавами. После метели она наконец-то отогрелась в этой прохладной комнате, пропитанной звериным запахом. — Всегда находится кто-то сильнее тебя. Это — первое, чему обучаешься. По зрелом размышлении они понимают, что ты скорее полезна для них, чем наоборот, но это не всегда срабатывает; вот не получилось с моим прежним отрядом, Золотым Грифоном. Они сделали ошибку — сдали гарнизон; местный лорд утопил половину из них там в озере, а остальных повесил на своих собственных деревьях — грецких орехах. Рано или поздно каждому приходит свой срок. — Она намеренно встретилась глазами с Леофриком и грубо сказала: — В итоге все мы умираем и истлеваем. Важно только то, что мы делаем сейчас.

Ей показалось, что он принял к сведению ее слова, но никогда нельзя быть уверенной. Он отвернулся в сторону и позволил рабам надеть на него новую тогу, пояс, кошелек и мясной нож, и бархатную шапку, отороченную мехом. Она рассматривала его спину и видела, что она уже согнулась от старости.

Самый обычный господин, не более, чем другие…

Но и не менее, чем другие, конечно. В любую минуту может приказать убить меня.

— Интересно, — заскрипел голос Леофрика, — вела бы себя моя дочь так же хорошо, окажись она в плену, причем в самом центре вражеской цитадели?

Аш улыбнулась:

— Если бы я оказалась не таким плохим военным командиром, у вас бы не было возможности сравнивать нас.

Он обернулся, продолжая оценивающе рассматривать ее. Аш подумала: «Ведь ему ничего не стоит причинять боль людям. Он настолько амбициозен, что пытается взять власть в свои руки, и между нами одна разница — у него есть деньги и люди, а у меня нет.

…И, кроме того, у него сорок с лишним лет опыта, которых у меня нет. С таким человеком не следует воевать. С ним стоит заключить соглашение».

— Один из моих арифов, Альдерик, считает тебя солдатом.

— Я и есть солдат.

— Но ты не просто солдат, а кое-что побольше, как и моя дочь.

В комнату вошел пожилой раб в тоге, неся в руках свитки рукописей. Господин амир перевел взгляд на него, тот быстро поклонился и тут же что-то зашептал на ухо Леофрику напряженным шепотом. Аш поняла, что это сообщения, требующие от Леофрика согласия, подтверждения или временного отказа. И сразу представила себе, как шестью этажами выше гудит каменный мир Цитадели и многие ищут союзников в борьбе за власть.

— Обещаю обдумать твои слова, — прервал ее мысли голос Леофрика.

— О, милорд отец, — признательно отозвалась Аш. Лучше, чем я рассчитывала.

Крысы шуршали и бегали в своих клетках, обрамляющих стены комнаты. Влажный подол платья волочился за ней по пятам, до дрожи болели ссадины от оков на щиколотках и от стального ошейника.

Он не изменил своего намерения. Может, он и думает изменить его, но это когда еще. Что еще можно добавить как решающий фактор?

— Я могу не только это, — сказала она. — Может, вам пригодится командир — тут, в Карфагене, — который может обратиться к каменному голему за советом по тактике?

— К которому в какой-то момент он обратится в случае мятежа своего отряда? — насмешливо парировал господин амир, уже готовый идти за рабом к выходу. — Ты ведь не непогрешима, дочь. Дай мне подумать.

Аш замерла, не дослушав его последних слов.

В случае мятежа…

«Последний раз в Дижоне я говорила с каменным големом во время мятежа, когда они чуть не убили Флориана.»