Том четвертый. Сочинения 1857-1865 - [202]

Представляет интерес как первый читательски-сочувственный отзыв о пьесе запись о ней 21 октября (2 ноября) 1857 г. в дневнике А. И. Артемьева, известного в свое время статистика, этнографа и историка, сослуживца писателя по министерству внутренних дел: «„Смерть Пазухина“ — хороша и замечательна в том отношении, что в первый раз выводит на сцену генералов и статских советников настоящими ворами, забирающимися в чужой сундук».[200]

В некоторых либеральных кругах пьеса оценивалась также положительно, но при этом оказались непонятыми обобщающий смысл ее образов, особенности ее драматического конфликта. «„Смерть Пазухина“ как очерки явлений из современной русской жизни, — писал, например, известный общественный деятель и педагог В. Я. Стоюнин, — представляет много интересного и, пожалуй, много характеристического. Читая все эти сцены, мы верим, что все это действительно было, но было как случай; что все эти лица действительно жили, живут, но как исключительные личности».[201]

Отрицательному разбору пьеса Салтыкова подверглась на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей», расхваливавших комедии В. Соллогуба, Н. Львова и других либерально-обличительных драматургов. Анонимный рецензент писал: «Где действие, где борьба, где катастрофы, где характеры, где идея, где естественность, где жизнь, где правда? Как не было начала, так нет и конца: какой драматизм в том, что богатство Пазухина досталось законному наследнику без борьбы, без усилий, без препятствий? В судьбе Фурначева тоже нет ничего жизненного и драматичного; все искусственно, нелепо, отвратительно».[202]

Резко отозвался о «Смерти Пазухина» Л. Н. Толстой, осуждавший «изобличительную литературу» как «благородное», но «одностороннее увлечение»: «„Смерть Пазухина“ невозможная мерзость»,[203] — записал он в своем дневнике под 30 октября 1857 г.

«Смерть Пазухина» была разрешена к представлению лишь после смерти Салтыкова. Впервые и с успехом она была показана Харьковским театром 30 декабря 1889 г. («Харьковские губернские ведомости», 1890, № 1, 1 января, стр. 3).

Две следующие постановки, осуществленные в 1893 г. Александрийским театром в Петербурге и одновременно театром Ф. Корша в Москве, были неодобрительно встречены критикой, упрекавшей и пьесу и спектакль в «натурализме» (А. Суворин. — «Новое время», 1893, № 6382, 3 декабря), в «отражении литературных влияний» Гоголя и Островского (К. — «С.-Петербургские ведомости», 1893, № 381, 4 декабря). Такие суждения объяснялись в значительной мере тем, что в обеих постановках сатирическая комедия Салтыкова была трактована как чисто бытовая драма из жизни купечества, в духе подражания театру Островского.

Аналогичными оценками была встречена критикой возобновленная в 1904 г. постановка салтыковской комедии в Александрийском театре.

Крупной вехой в истории театральной интерпретации «Смерти Пазухина» явилась постановка пьесы в Московском Художественном театре 3 декабря 1914 г. (режиссеры — В. И. Немирович-Данченко, В. В. Лужский и И. М. Москвин; исполнители главных ролей — И. М. Москвин, Л. М. Леонидов, В. Ф. Грибунин и др.). В письме к Л. Я. Гуревич от 2 октября 1914 г. К. С. Станиславский писал: «…против Щедрина — ничего нельзя сказать. Это сатира, но и в ней сказывается русская мощь».[204]

«„Смерть Пазухина“ был очень полнокровный спектакль», — вспоминал впоследствии В И. Немирович-Данченко.[205] Сила этой постановки заключалась в том, что в ней впервые «Смерть Пазухина» прозвучала не как бытовая только, но и яркая сатирическая комедия.

В том же духе, но все же с меньшей социальной остротой пьеса была истолкована Художественным театром и в первой послереволюционной

Стр. 1359. Любопытный отклик на эту рецензию сохранился в дневниковой записи упомянутого А. И. Артемьева от 30 ноября (12 декабря) 1857 г.: «В сегодняшнем нумере „С.-Петербургских ведомостей“ помещен очень злой разбор салтыковской пьесы „Смерть Пазухина“. Ее бранят страшно. Но, по моему мнению, эта пьеса несравненно выше львовской, производящей теперь фурор благодаря превосходной игре актеров. „Свет не без добрых людей“ <Н. Львова> — тот же „Чиновник“ <В Соллогуба>, вывернутый наизнанку: та же риторика, те же ходули, та же неестественность. У Салтыкова более последовательности и связи». — «Щедрин в воспоминаниях современников…», стр. 439.постановке 1924 г. А. В. Луначарский, высоко оценив этот спектакль в целом как «удивительно талантливый, глубоко содержательный», одновременно отмечал: «…в исполнении Художественного театра не было достаточной злобы. <…> Было страшно весело. Чудесное искусство актеров как бы примиряло с действительностью».[206]

Глубокое прочтение пьесы в духе беспощадного социального критицизма и политической сатиры было дано Художественным театром в третьей постановке, 1939 г. (режиссеры — В. И. Немирович-Данченко и И. М. Москвин, ведущие актеры И. М. Москвин, игравший Прокофия Па-зухина, и M. M. Тарханов, исполнявший роль Фурначева).

Успешные постановки «Смерти Пазухина» осуществили также: в 1954 г. — Театр киноактера в Москве с ярким исполнением С. А. Мартинсоном роли Живновского и в 1955 г. — Ленинградский театр драмы имени Горького.