Том 8. Великий князь и царь Иоанн IV Васильевич - [27]

Глава IV Продолжение государствования Иоанна IV. г. 1552

Приготовления к походу Казанскому. Отношения России к Западным Державам. Освобождение старца, Кн. Булгакова. Строение новых крепостей. Начало Донских Козаков. Новый Хан в Тавриде. Дела Астраханские. Болезнь в Свияжске. Едигер – Царь в Казани. Послание Митрополита к Свияжскому войску. Совет о Казани. Выезд Государев. Нашествие Хана Крымского. Приступ к Туле. Бегство Хана. Наши трофеи. Ропот в войске. Поход. Осада. Первая битва. Буря. Ставят туры. Сильная вылазка. Действие бойниц. Наездник Князь Япанча. Утомление воинов. Разделение полков. Истребление Япончина войска. Ожесточение Казанцев. Взорвание тайника. Уныние Казанцев. Деятельность Иоаннова. Взятие острога и города Арского. Нападения Луговой Черемисы. Мнимые чародейства. Построение высокой башни. Предложение Казанцам. Кровопролитное дело. Взорвание тарас. Занятие Арской башни. Последнее предложение Казанцам. Устроение войска для приступа. Взорвание подкопов и приступ. Геройство с обеих сторон. Корыстолюбие многих воинов. Великодушие Иоанна и Бояр. Доблесть Кн. Курбского. Взятие Казани. Водружение креста у ворот Царских. Въезд Государев в Казань. Освобождение Российских пленников. Речь Иоанна к войску. Пир в стане. Подданство Арской области и Луговой Черемисы. Торжественное вступление в Казань. Зрелище Казани. Учреждение Правительства. Совет Вельмож. Возвратный путь Государя в Москву. Рождение Царевича. Встреча Иоанну. Речь Государева к Духовенству. Ответ Митрополитов. Пир во дворце и дары Иоанновы.

24 Марта узнал Государь о происшествиях Казанских: велел Шиг-Алею ехать в Касимов, а шурину своему, Данилу Романовичу, идти с пехотною дружиною в Свияжск, объявив в торжественном заседании Думы, что настало время сразить Главу Казани. «Бог видит мое сердце, – говорил он: – хочу не земной славы, а покоя Христиан. Могу ли некогда без робости сказать Всевышнему: се я и люди, Тобою мне данные, если не спасу их от свирепости вечных врагов России, с коими не может быть ни мира, ни отдохновения?» Бояре хвалили решительность Иоаннову, но советовали ему остаться в Москве и послать Воевод на Казань: «ибо Россия имеет не одного врага: если Крымцы, Ногаи в отсутствие Государя нападут на ее пределы, кто защитит оные?» Иоанн ответствовал, что возьмет меры для безопасности Государства и пойдет на свое дело. Велели собираться войску из дальних мест в Коломне и Кошире, из ближайших в Муроме. Князья Александр Борисович Горбатый и Петр Иванович Шуйский должны были вести Московские полки в Нижний Новгород, Михайло Глинский расположиться станом на берегах Камы с Детьми Боярскими, стрельцами, Козаками, Устюжанами и Вятчанами, а Свияжские Воеводы занять легкими отрядами перевозы на Волге и ждать Иоанна.

Готовясь к знаменитому подвигу, юный Царь мог быть уверен в миролюбии Западных Держав соседственных. Швеция и Ливония не требовали ничего, кроме свободной у нас торговли. С Королем Польским мы спорили о титуле и землях Себежских; грубили словами друг другу, но с обеих сторон удалялись от войны. Август оказал даже ласку Иоанну и, не хотев прежде за деньги освободить Князя Михайла Булгакова-Голицу, освободил его даром; прислал в Москву вместе с другим сановником, Князем Селеховским, и писал к Царю: «Думая, что мы обязаны уважать верность не только в своих, но и в чужих слугах, умирающих за государя, даю свободу великому Воеводе отца твоего. Все иные знатные пленники Московские, взятые нами в славной Оршинской битве, уже во гробе». Царь изъявил Августу искреннюю благодарность и с живейшею любовию принял старца Булгакова, 38 лет страдавшего в неволе; выслал ему богатую шубу, украсил его грудь золотою медалью, обнялся с ним как с другом. Изнуренный долговременным несчастием, утомленный дальним путем, старец не мог обедать с Государем: плакал и благословлял милостивого державного сына Василиева.

Не опасаясь ничего со стороны образованных Держав Европейских, Иоанн тем более занимался безопасностию наших юго-восточных пределов. Две вновь построенные крепости – Михайлов на Проне, Шатск на Цне – служили оградою для Рязани и Мещеры. Но важнейшим страшилищем для варваров и защитою для России, между Азовским и Каспийским морем, сделалась новая воинственная республика, составленная из людей, говорящих нашим языком, исповедующих нашу веру, а в лице своем представляющих смесь Европейских с Азиатскими чертами; людей неутомимых в ратном деле, природных конников и наездников, иногда упрямых, своевольных, хищных, но подвигами усердия и доблести изгладивших вины свои – говорим о славных Донских Козаках, выступивших тогда на феатр Истории. Нет сомнения, что они же назывались прежде Азовскими, которые в течение XV века ужасали всех путешественников в пустынях Харьковских, Воронежских, в окрестностях Дона; грабили Московских купцев на дороге в Азов, в Кафу; хватали людей, посылаемых нашими Воеводами в степи для разведывания о Ногаях или Крымцах и беспокоили набегами Украйну. Происхождение их не весьма благородно: они считались Российскими беглецами; искали дикой вольности и добычи в опустевших Улусах Орды Батыевой, в местах ненаселенных, но плодоносных, где Волга сближается с Доном и где издавна был торговый путь из Азии в Северную Европу; утвердились в нынешней своей области; взяли город Ахас, назвали