Том 7. Восстание ангелов. Маленький Пьер. Жизнь в цвету. Новеллы. Рабле - [241]
— Я его помилую, — сказал Пикрохол.
— Пожалуй, но только он должен креститься, — согласились советники и продолжали: — Вы смело вторгнетесь в Барбарию. Вы приберете к рукам Майорку, Минорку, Сардинию и Корсику. Держась левого берега, вы завладеете всей Норбоннской Галлией, Провансом, Генуей, Флоренцией, Луккой, а там уже и до Рима рукой подать. Бедный господин папа умрет от страха.
— Клянусь честью, я не стану целовать ему туфлю, — сказал Пикрохол.
— Завоевав Италию, вы предаете разграблению Неаполь, Калабрию, Апулию, Сицилию, а заодно и Мальту. Желал бы я видеть, как эти несчастные родосские рыцаришки станут с вами сражаться!
— Я бы с удовольствием проехал оттуда в Лорето, — сказал Пикрохол.
— Нет, нет, — сказали они, — это на обратном пути. Мы лучше возьмем Крит, Кипр, Родос, Кикладские острова и ударим на Морею. Вот мы ее уже, слава тебе господи, заняли. И тогда берегись, Иерусалим, ибо могуществу султана далеко до вашего!
— Я тогда вновь построю храм Соломона, — сказал Пикрохол.
— Нет, погодите немного, — возразили они. — Не будьте столь поспешны в своих решениях. Вам предстоит сперва занять Малую Азию, Карию, Ликию, Памфилию, Киликию, Лидию, Фригию, Мизию, — до самого Евфрата.
— А Вавилон и гору Синай мы увидим? — спросил Пикрохол.
— Пока нет, — отвечали они. — Мало вам разве переплыть Гирканское море и промчаться по двум Армениям и трем Аравиям?
— Честное слово, мы спятили! — воскликнул Пикрохол. — Горе нам, горе!
— Что такое? — спросили они.
— А что мы будем пить в этих пустынях?
— Мы все предусмотрели, ваше величество, — сказали они. — На Сирийском море у вас девять тысяч четырнадцать больших кораблей с грузом лучшего в мире вина. Все они приплывают в Яффу. Туда же согнано два миллиона двести тысяч верблюдов и тысяча шестьсот слонов, которых вы захватите на охоте, как скоро войдете в Ливию, а кроме того, все караваны, идущие в Мекку, будут ваши. Неужели они не снабдят вас вином в достаточном количестве?
— Пожалуй, — сказал Пикрохол, — но только у нас не будет холодного вина.
— Тьфу, пропасть! — вскричали они. — Герой, завоеватель, претендент и кандидат на мировое владычество не может постоянно пользоваться всеми удобствами. Скажите спасибо, что вы и ваши солдаты целыми и невредимыми добрались до Тигра!
— А что делает в это время та наша армия, которая разбила этого поганого забулдыгу Грангузье? — спросил Пикрохол.
— Она тоже не дремлет, — отвечали они, — сейчас мы ее догоним. Она завоевала для вас Бретань, Нормандию, Фландрию, Эно, Брабант, Артуа, Голландию и Зеландию. Она перешла Рейн по трупам швейцарцев и ландскнехтов, а часть ее покорила Люксембург, Лотарингию, Шампань и Савойю — вплоть до Лиона. Здесь она встретилась с вашими легионами, возвращавшимися домой после побед на Средиземном море. Обе армии воссоединились в Богемии, опустошив предварительно Швабию, Вюртемберг, Баварию, Австрию, Моравию и Штирию. Затем они сообща нанесли сокрушительный удар Любеку, Норвегии, Швеции и Гренландии — до самого Ледовитого моря. Вслед за тем они заняли Оркадские острова и подчинили себе Шотландию, Англию и Ирландию. Далее, переплыв Песчаное море и пройдя Сарматию, они разгромили и покорили Пруссию, Польшу, Литву, Россию, Валахию, Трансильванию, Венгрию, Болгарию, Турцию и теперь находятся в Константинополе.
— Скорей и мы туда! — воскликнул Пикрохол. — Я хочу быть также императором Трапезундским. И не перебить ли нам всех этих собак — турок и магометан?
— А почему бы, черт возьми, нам этого не сделать? — оказали они. — Имущество же их и земли вы раздадите тем, кто вам честно служил.
— Так подсказывает здравый смысл и так должно быть по справедливости, — заметил Пикрохол. — Жалую вам Карманию, Сирию и всю Палестину.
— Ах, ваше величество, как вы щедры! — сказали они. — Премного вам благодарны! Дай бог вам благоденствовать вечно!
На этом совете присутствовал старый дворянин, по имени Эхефрон, человек многоопытный, закаленный в боях; послушав такие речи, он сказал:
— Я очень боюсь, что все это предприятие кончится так же, как известный рассказ о кувшине с молоком, при помощи которого один сапожник мечтал разбогатеть. Кувшин разбился, и он остался голодным. Чего вы добьетесь этими славными победами? Каков будет конец ваших трудов и походов?
— Конец будет таков, — отвечал Пикрохол, — что по возвращении мы как следует отдохнем.
Эхефрон же ему на это сказал:
— Ну, а если почему-нибудь не вернетесь?.. Ведь путь опасен и долог, не лучше ли нам отдохнуть теперь же?»
Эта изумительная сцена, отличающаяся смелым и вместе с тем тонким юмором, этот диалог, что течет полноводной и быстрой рекой, представляет собою одно из великолепных проявлений многообразного гения Рабле. Между тем идея и композиция сцены ему не принадлежат. Он позаимствовал и то и другое у Плутарха[530], который приводит в жизнеописании Пирра беседу эпирского тирана с Кинеасом.
Нужно прочитать оригинал, чтобы оценить многочисленные достоинства копии, чтобы почувствовать, если можно так выразиться, все своеобразие подражания. Позвольте, я вам прочту этот сам по себе превосходный отрывок из Плутарха. Если вы ничего не имеете против, мы возьмем французский перевод Жака Амио
