Том 7. Гидеон Плениш. Статьи - [136]

Шрифт
Интервал

Чем плох Лафоллет? Не тем, что он будет манкировать своими обязанностями или не сумеет разобраться в железных дорогах или тарифах, а тем, что он все время будет экспериментировать. Будет выдумывать разные штуки, одно менять, другое налаживать. Возможно, у нас много такого, что действительно нужно наладить. Но сейчас не время, сейчас нам нужен шофер, который не будет налаживать карбюратор, поднимаясь на крутую гору.

Вот так. Не подумай, что мы так уж встревожены — нам нечего тревожиться, покуда у руля такая трезвая голова, как Кэл, а его кабинет при нем на роли тормозов. Мы гораздо меньше встревожены, чем ваша братия, завывающая о грядущих бедствиях. Послушать вас, так, если Лафоллет не будет избран, купол Капитолия обрушится в Потомак, Германия нападет на Францию, а мою антенну сбросит с крыши. А я вот гляжу — без обеда вроде никто не остается, и если сельское хозяйство не так быстро развивается, как могло бы, то виной этому высокие цены на самогон, из-за которых наши фермеры не столько возят навоз на поля, сколько сидят у своих змеевиков.

Я не спорю, несколько банков у нас лопнуло, возрос процент арендаторов. А тебе никогда не приходило в голову, что нам ни к чему все это множество мелких банков — лучше пусть их будет поменьше, да получше. Опять же, что касается аренды, какая разница, Быть арендатором или обрабатывать собственную землю, которая столько раз заложена и перезаложена, что на самом деле вовсе тебе не принадлежит. Нет, брат, надо смотреть на вещи с научной точки зрения… Слушай, тебе не кажется, что левое крыло скрипит? Слышишь, нет? А я слышу. Надо будет позвать Макса — пусть починит. Терпеть не могу, когда машина начинает скрипеть!

Так вот, у этого вашего листка «Нейшн», небось, выходит, что американцы ни за что не допустят к власти Кулиджа. Мне тут как-то попался в руки «Америкен меркури»[184] — Гай Поллок дал почитать, — так там какой-то деятель пишет, что Кулидж просто мелкий жуликоватый политикан, а мозгами его господь бог забыл наделить… Между прочим, ты слыхал, что Форд, Эдисон и Файестон собираются нанести ему визит? Само собой эти ребята — самые светлые головы и самые преуспевающие люди в стране — только и делают, что наносят визиты разным пронырливым выскочкам! А то как же!

Так вот, послушай. Во-первых, ты когда-нибудь видал, чтобы втершийся в доверие проныра долго им пользовался? Я не видал… Разве что тот хиромант, который заявился к нам три года тому назад и до сих пор благополучно морочит людям голову, черт бы его побрал! Во — вторых, предположим, что Кэл действительно мелкий политикан без единой дельной мысли в башке. Ну, а какой нам нужен президент?

В медицине — и, наверно, в какой-то мере в литературе — тоже нужна голова. Ты работаешь сам за себя, ответственность спихнуть не на кого, и с тебя спрашивают результаты. Но возьми, например, проповедника — от него только и требуется, что угодить прихожанам своими проповедями, а адвокату всего-навсего надо убедить этих лопухов присяжных, что его высокочтимый противник, господин обвинитель, — старый брехун. То же самое и с президентом: самое главное, чтоб он умел заморочить людям голову — как своим землякам на предвыборных собраниях, так и русским с японцами. Если Кэл действительно бестолочь и при этом ухитряется водить всех за нос, то он именно тот человек, который нам нужен: он сумеет держать в узде профсоюзы и втереть очки Европе.

И потом… да вообще чего зря толковать! Ты знаешь не хуже меня, что выберут Кулиджа. Можно было бы с тем же успехом отменить выборы — сберегли бы кучу денег, и черт с ней, с Конституцией. Все равно всем на это дело наплевать.

Я вот езжу по деревням — думаешь, кто-нибудь разговаривает о политике? Говорят про Леопольда и Леба, про Кида Макоя, про полеты вокруг света, про Томми Гиббонса, про машины и радиоприемники. Но только не про политику! А почему? Да потому, что они знают, что Кулиджа уже выбрали. Это знают даже закоснелые старые демократы, которым бы очень хотелось, чтобы страной управлял Братец Чарли, — им и дела нет, что он в этом ни черта не смыслит, готов слушать всякого, кто ему наплетет какой-нибудь вздор и вообще такой же невежда, как этот Уильям Дженнингс, который набрался наглости критиковать эволюцию.[185]

Я не встречал ни одного серьезного, обеспеченного человека, который собирался бы голосовать за Лафоллета. Кто же тогда за ним стоит? Я тебе скажу! Пожалуйста! Лодыри-фермеры, которым лень возиться с силосом и которые надеются, что он вздует цены на пшеницу и они смогут жить припеваючи, не утруждая себя работой. Придурки, готовые пристать к любой полоумной компании, — например, популистам или Беспартийной лиге. И еще рабочие, которые надеются, что ее и какой-нибудь псих станет президентом, он сделает их всех государственными служащими и им не придется больше потеть на фабриках.

Но за исключением этих проходимцев… Я тут спрашивал по крайней мере человек у ста, за кого они собираются голосовать — и девяносто из ста ответили: «Черт его знает, я как-то об этом не думал. Не знаю. Да все равно ведь Кэл пройдет».


Еще от автора Синклер Льюис
Искатель, 1966 № 02

На первой странице обложки рисунок П. ПАВЛИНОВА к рассказу Ю. ТАРСКОГО «ДУЭЛЬ».На второй странице обложки рисунок Ю. МАКАРОВА к повести О. ЛАРИОНОВОЙ «ВАХТА «АРАМИСА».На третьей странице обложки фотокомпозиция А. ГУСЕВА «НА ДАЛЕКОЙ ПЛАНЕТЕ».


Том 9. Рассказы. Капкан

В заключительный, девятый, том вошли рассказы «Скорость», «Котенок и звезды», «Возница», «Письмо королевы», «Поезжай в Европу, сын мой!», «Земля», «Давайте играть в королей», «Посмертное убийство» (перевод Г. Островской, И. Бернштейн, И. Воскресенского, А. Ширяевой и И. Гуровой) и роман «Капкан» в переводе М. Кан.


Котенок и звезды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ивовая аллея

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


У нас это невозможно

В романе «У нас это невозможно» (1935) известный американский писатель, лауреат Нобелевской премии Синклер Льюис (1885—1951) обличает фашизм. Ситуация вымышленная, но близкая к реальной жизни США в 1930-е годы: что могло бы произойти, если бы к власти пришли фашисты.


Том 6. У нас это невозможно. Статьи

В шестой том Собрания сочинений вошел роман «У нас это невозможно» в переводе З. Выгодской и различные статьи Синклера Льюиса.


Рекомендуем почитать
В горах Ештеда

Книга Каролины Светлой, выдающейся чешской писательницы, классика чешской литературы XIX века, выходит на русском языке впервые. Сюжеты ее произведений чаще всего драматичны. Герои оказываются в сложнейших, порою трагических жизненных обстоятельствах. Место действия романов и рассказов, включенных в книгу, — Ештед, живописный край на северо-западе Чехии.


Цветы ядовитые

И. С. Лукаш (1892–1940) известен как видный прозаик эмиграции, автор исторических и биографических романов и рассказов. Менее известно то, что Лукаш начинал свою литературную карьеру как эгофутурист, создатель миниатюр и стихотворений в прозе, насыщенных фантастическими и макабрическими образами вампиров, зловещих старух, оживающих мертвецов, рушащихся городов будущего, смерти и тления. В настоящей книге впервые собраны произведения эгофутуристического периода творчества И. Лукаша, включая полностью воспроизведенный сборник «Цветы ядовитые» (1910).


Идиллии

Книга «Идиллии» классика болгарской литературы Петко Ю. Тодорова (1879—1916), впервые переведенная на русский язык, представляет собой сборник поэтических новелл, в значительной части построенных на мотивах народных песен и преданий.


Мой дядя — чиновник

Действие романа известного кубинского писателя конца XIX века Рамона Месы происходит в 1880-е годы — в период борьбы за превращение Кубы из испанской колонии в независимую демократическую республику.


Геммалия

«В одном обществе, где только что прочли „Вампира“ лорда Байрона, заспорили, может ли существо женского пола, столь же чудовищное, как лорд Рутвен, быть наделено всем очарованием красоты. Так родилась книга, которая была завершена в течение нескольких осенних вечеров…» Впервые на русском языке — перевод редчайшей анонимной повести «Геммалия», вышедшей в Париже в 1825 г.


Кокосовое молоко

Франсиско Эррера Веладо рассказывает о Сальвадоре 20-х годов, о тех днях, когда в стране еще не наступило «черное тридцатилетие» военно-фашистских диктатур. Рассказы старого поэта и прозаика подкупают пронизывающей их любовью к простому человеку, удивительно тонким юмором, непринужденностью изложения. В жанровых картинках, написанных явно с натуры и насыщенных подлинной народностью, видный сальвадорский писатель сумел красочно передать своеобразие жизни и быта своих соотечественников. Ю. Дашкевич.


Том 1. Главная улица

В первом томе Собраний сочинений представлен роман «Главная улица» в переводе Д. Горфинкеля.


Том 5. Энн Виккерс

В пятый том Собрания сочинений вошел роман «Энн Виккерс» в переводе М. Беккер, Н. Рахмановой и И. Комаровой.