Том 6. Стихотворения - [12]

Трясется в прах.

Здесь — конный, пеший

Несется в снах.

Забота гложет;

Потерян путь.

Ничто не сможет

Его вернуть.

Болота ржавы:

Кусты, огни,

Густые травы,

Пустые пни!

Декабрь 1916

Москва

Декабрь 1916 года

Из душных туч, змеясь, зигзаг зубчатый

Своей трескучею стрелой,

Запламенясь, в разъятые Палаты

Ударил, как иглой

Светясь, виясь, в морозный морок тая,

Бросает в небо пламена

Тысячецветным светом излитая,

Святая Купина

Встань, возликуй, восторжествуй, Россия!

Грянь, как в набат, —

Народная, свободная стихия

Из града в град!

18 декабря 1916

Москва

А.М. Поццо («Глухой зимы глухие ураганы…»)

Глухой зимы глухие ураганы

Рыдали нам.

Вставали нам — моря, народы, страны…

Мелькали нам —

Бунтующее, дующее море

Пучиной злой,

Огромные, чудовищные зори

Над мерзлой мглой

И сонная, бездонная стихия

Топила нас,

И темная, огромная Россия

Давила нас.

О, вспомни, брат грома, глаголы, зовы,

И мор, и глад.

О, вспомни ты багровый и суровый

Пылал закат.

В глухие тьмы хладеющие длани

Бросали мы.

В глухие тьмы братоубийств и браней

Рыдали мы.

И звали мы спасительные силы

Заветных снов

И вот опять — медлительный и милый

Ответный зов.

Июль 1918

Москва

Слово

В звучном жаре

Дыханий —

Звучно-пламенна мгла:

Там, летя из гортани,

Духовеет земля.

Выдыхаются

Души

Неслагаемых слов —

Отлагаются суши

Нас несущих миров

Миром сложенным

Волит —

Сладких слов глубина,

И глубинно глаголет

Словом слов Купина

И грядущего

Рая —

Тверденеет гряда,

Где, пылая, сгорая,

Не прейду: никогда!

Декабрь 1917

Дедово

К России

Россия — Ты?.. Смеюсь и умираю,

И ясный взор ловлю…

Невероятная, Тебя — (я знаю) —

В невероятности люблю.

Опять в твои незнаемые муки

Слетает разум мой:

Пролейся свет в мои немые руки,

Глаголющие тьмой.

Как веющие, тающие маки,

Мелькающие мне, —

Как бабочки, сияющие знаки

Летят на грудь ко мне.

Судьбой — (Собой) — ты чашу дней наполни

И чащу дней испей.

Волною молний душу преисполни,

Мечами глаз добей.

Я — знаю всё… Я ничего не знаю.

Люблю, люблю, люблю.

Со мною — Ты… Смеюсь и умираю.

И ясный взор ловлю.

Май 1918

Москва

Антропософии («Над ливнем лет…»)

Над ливнем лет,

Над тьмою туч

Ты — светлый свет.

И — летний луч.

Как вешний яд

Неотразим!

И ясный взгляд

Невыразим!

Живой алмаз

Блестит из глаз —

Алмазит даль,

Поит печаль.

Мой вешний свет.

Мой светлый цвет, —

Я полн Тобой,

Тобой — Судьбой.

Июль 1918

Москва

Асе («Те же — приречные мрежи…»)

Те же — приречные мрежи,

Серые сосны и пни;

Те же песчаники; те же —

Сирые, тихие дни;

Те же немеют с отвеса

Крыши поникнувших хат;

Синие линии леса

Немо темнеют в закат.

А над немым перелеском,

Где разредились кусты,

Там проясняешься блеском

Неугасимым — Ты!

Струями ярких рубинов

Жарко бежишь по крови:

Кроет крыло серафимов

Пламенно очи мои.

Бегом развернутых крылий

Стала крылатая кровь:

Давние, давние были

Приоткрываются вновь.

В давнем — грядущие встречи;

В будущем — давность мечты:

Неизреченные речи,

Неизъяснимая — Ты!

Сентябрь 1916

Москва

Дух

Я засыпал… (Стремительные мысли

Какими-то спиралями неслись:

Приоткрывалась в сознающем смысле

Сознанию неявленная высь) —

И видел духа… Искрой он возник…

Как молния, неуловимый лик

И два крыла — сверлящие спирали —

Кровавым блеском разрывали дали.

Открылось мне: в законах точных числ,

В бунтующей, мыслительной стихии —

Не я, не я — благие иерархии

Высокий свой запечатлели смысл.

Звезда… Она — в непеременном блеске…

Но бегает летучий луч звезды

Алмазами по зеркалу воды

И блещущие чертит арабески.

Май 1914

Арлесгейм

«Я» («В себе, — собой объятый…»)

В себе, — собой объятый

(Как мглой небытия), —

В себе самом разъятый,

Светлею светом «я».

В огромном темном мире

Моя рука растет;

В бессолнечные шири

Я солнечно простерт, —

И зрею, зрею зовом

«Воистину воскрес» —

В просвете бирюзовом

Яснеющих небес.

Березы в вешнем лесе,

Росея в серебре, —

Провеяли «воскресе»

На розовой заре…

«Я» — это Ты, Грядущий

Из дней во мне — ко мне —

В раскинутые кущи

Над «Ты Еси на не-бе-си!»

Декабрь 1917

Дедово

Воспоминание («Мы — ослепленные, пока в душе не вскроем…»)

Мы — ослепленные, пока в душе не вскроем

Иных миров знакомое зерно.

В моей груди отражено оно.

И вот — зажгло знакомым, грозным зноем.

И вспыхнула, и осветилась мгла.

Всё вспомнилось — не поднялось вопроса:

В какие-то кипящие колеса

Душа моя, расплавясь, протекла.

Май 1914

Арлесгейм

Сестре Антропософии

Слышу вновь Твой голос голубой,

До Тебя душой не достигая:

Как светло, как хорошо с Тобой,

Ласковая, милая, благая.

Веют мне родные глубины

Лепестками персикова цвета,

Благовонным воздухом весны,

Пряными роскошествами лета.

Июнь 1918

Москва

Тело стихий

В лепестке лазурево-лилейном

Мир чудесен.

Всё чудесно в фейном, вейном, змеином

Мире песен.

Мы — повисли,

Как над пенной бездною ручей.

Льются мысли

Блесками летающих лучей.

Октябрь 1916

Москва

Встречный взгляд (танка)

Медовый цветик сада

Шлет цветику свой стих…

Две пчелки вылетают

Из венчиков: два взгляда

Перекрестились в них.

Май 1918

Москва

Крылатая душа (танка)

Твоих очей голубизна

Мне в душу ветерком пахнула:

Тобой душа озарена…

Вот вешним щебетом она

В голубизну перепорхнула.

Май 1918

Москва

Вода (танка)

А вода? Миг — ясна…

Миг — круги, ряби: рыбка…

Так и мысль!.. Вот — она…

Но она — глубина,

Заходившая зыбко.

Июнь 1916

Дорнах

Жизнь (танка)

Над травой мотылек —

Самолетный цветок…

Так и я: в ветер — смерть —

Над собой — стебельком —