Том 6. Стихотворения - [14]

И голос

Поднимается

Из огненного облака:

«Вот чаща благодатная, исполненная дней!»

И огненные

Голуби

Из огненного воздуха

Раскидывают светочи, как два крыла, над ней.

Июнь 1914

Арлесгейм

Антропософии («Из родников проговорившей ночи…»)

Из родников проговорившей ночи

В моем окне

Нежданные, мерцающие очи

Восходят мне.

Блистает луч из звездной рукояти,

Как резвый меч;

Мой бедный ум к ногам смущенных братии

Слетает с плеч.

Я — обезглавлен в набежавшем свете

Лучистых глаз

Меж нами — Он, Неузнанный и Третий:

Не бойтесь нас.

Мы — вспыхнули, но для земли — погасли.

Мы — тихий стих.

Мы — образуем солнечные ясли.

Младенец — в них.

Слепую мглу бунтующей стихии

Преобрази.

Я не боюсь: влекут, Христософия,

Твои стези.

Ты снилась мне, светясь… когда-то, где-то…

Сестра моя!

Люблю Тебя: Ты — персикова цвета

Цветущая заря.

Как вешний вихрь, гласят неумолимо —

Гласят в голубизне —

Твои слова, пронесшиеся мимо,

Но сказанные мне.

В свои глаза — сплошные синероды

Меня возьми;

Минувшие, глаголющие годы

Мои уйми.

В Твоих глазах блистают: воды, суши,

Бросаюсь в них:

Из глаз Твоих я просияю в души,

Как тихий стих.

И сердце — обезумевшая птица —

В немой мольбе

Пусть из груди — разорванной темницы —

Летит к Тебе.

Мы — вспыхнувшие, вспыхнувшие дети —

В нежданный час:

Меж нами — Он, Неузнанный и Третий:

Не бойтесь нас!

Март 1918

Москва

Христиану Моргенштерну («От Ницше — Ты, от Соловьева — Я…»)

От Ницше — Ты, от Соловьева — Я:

Мы в Штейнере перекрестились оба…

Ты — весь живой звездою бытия

Мерцаешь мне из… кубового гроба.

Свергается стремительно звезда,

Сверкая в ослепительном убранстве: —

За ней в обетованный край, — туда —

Пустынями сорокалетних странствий!

Расплавлены карбункул и сапфир

Над лопнувшей трубою телескопа…

Тысячекрылый, огнекрылый мир!

Под ним — испепеленная Европа!..

Взлетаем над обманами песков,

Блистаем над туманами пустыни…

Антропософия, Владимир Соловьев

И Фридрих Ницше — связаны: отныне…

От Ницше — Ты, от Соловьева — Я;

Отныне будем в космосе безмерном:

Tы — первозванным светом бытия,

Я — белым «Христианом Моргенштерном».

Октябрь 1918

Москва

Христос Воскрес

1

В глухих

Судьбинах,

В земных

Глубинах,

В веках,

В народах,

В сплошных

Синеродах

Небес

— Да пребудет

Весть:

— «Христос

Воскрес!» —

Есть.

Было.

Будет.

2

Перегорающее страдание

Сиянием

Омолнило

Лик,

Как алмаз, —

— Когда что-то,

Блеснувши неимоверно,

Преисполнило этого человека,

Простирающего длани

От века и до века —

За нас.

— Когда что-то

Зареяло

Из вне-времени,

Пронизывая Его от темени

До пяты…

И провеяло

В ухо

Вострубленной

Бурею Духа: —

— «Сын,

Возлюбленный —

Ты!»

Зарея

Огромными зорями,

В небе

Прорезалась Назарея…

Жребий —

Был брошен.

3

Толпы народа

На Иордане

Увидели явственно: два

Крыла.

Сиянием

Преисполнились

Длани

Этого человека…

И перегорающим страданием

Века

Омолнилась

Голова.

И по толпам

Народа

Желтым

Маревом,

Как заревом,

Запрядала разорванная мгла, —

Над, как дым,

Сквозною головою

Веющею

Верою

Кропя Его слова. —

Из лазоревой окрестности,

В зеленеющие

Местности

Опускалось что-то световою

Атмосферою…

Прорезывался луч

В Новозаветные лета…

И помавая кровавыми главами

Туч,

Назарея

Прорезывалась славами

Света.

4

После Он простер

Мертвеющие, посинелые от муки

Руки

И взор —

В пустые

Тверди…

Руки

Повисли,

Как жерди,

В густые

Мраки…

Измученное, перекрученное

Тело

Висело

Без мысли.

Кровавились

Знаки,

Как красные раны,

На изодранных ладонях

Полутрупа.

Глаз остеклелою впадиною

Уставился пусто

И тупо

В туманы

И мраки,

Нависшие густо.

А воины в бронях,

Поблескивая шлемами,

Проходили под перекладиною.

5

Голова

Окровавленного,

Лохматого

Разбойника,

Распятого —

— Как и Он —

Хохотом

Насмешливо приветствовала:

— «Господи,

Приемли

Новоявленного

Сына Твоего!»

И тяжелым грохотом

Ответствовали

Земли.

6

В опрокинутое мировое дно,

Где не было никакого солнца, которое

На Иордани

Слетело,

Низринутое

В это тело

Перстное и преисполненное бремени —

Какое-то ужасное Оно,

С мотающимися перепутанными волосами,

Угасая

И простирая рваные

Израненные

Длани, —

В девятый час

Хрипло крикнуло из темени

На нас:

— «Или… Сафахвани!»

7

Деревянное тело

С темными пятнами впадин

Провалившихся странно

Глаз

Деревенеющего Лика, —

Проволокли, —

Точно желтую палку,

Забинтованную

В шелестящие пелены —

Проволокли

В ей уготованные

Глубины.

Без слов

И без веры

В воскресение…

Проволокли

В пещеры —

В тусклом освещении

Красных факелов.

8

От огромной скорби

Господней

Упадали удары

Из преисподней —

В тяжелый,

Старый

Шар.

Обрушились суши

И горы,

Изгорбились

Бурей озера…

И изгорбились долы…

Разламывались холмы…

А души —

Душа за душою —

Валились в глухие тьмы.

Проступали в туманы

Неясные

Пасти

Чудовищной глубины…

Обнажались

Обманы

И ужасные

Страсти

Выбежавшего на белый свет

Сатаны.

В землетрясениях и пожарах

Разрывались

Старые шары

Планет.

9

По огромной,

По темной

Вселенной,

Шатаясь,

Таскался мир.

Облекаясь,

Как в саван тленный,

В разлагающийся эфир.

Было видно, как два вампира,

С гримасою красных губ,

Волокли по дорогам мира

Забинтованный труп.

10

Нам желтея,

В нас без мысли

Подымаясь, как вопрос, —

Эти проткнутые ребра,

Перекрученные руки,

Препоясанные чресла —

В девятнадцатом столетии провисли:

— «Господи,

И это

Был —

Христос?»

Но это —

Воскресло…

11

Снова там —

Терновые

Венцы.

Снова нам —

Провисли

Мертвецы

Под двумя столбами с перекладиною,

Хриплыми глухими голосами,

Перепутанными волосами,

Остеклелой впадиною

Глаз —

Угрожая, мертвенные